Президент Фу Манчи
Шрифт:
– Отдайте его капитану полиции Кэрригану.
Из складок странного одеяния египтянин извлек паспорт и вручил его Кэрригану. Тот смерил задержанного характерным для полицейского грозным взглядом и раскрыл документ с такой яростью, словно ненавидел его.
– Когда вы прибыли в Нью-Йорк?
– Прошлой ночью пароходом «Иль де Франс».
– И остановились?..
– В «Гросвенор-гранд».
– Какие у вас дела в США?
– Я совершаю визит в Вашингтон.
– Вы дипломат?
– Я вхожу в свиту короля Египта Фуада.
– Все верно, – прорычал Кэрриган,
– Мистер Фаюм, – резко сказал Смит, – может быть, вы объясните, что вы делаете здесь ночью в компании двух подозрительных личностей?
Египтянин едва заметно улыбнулся.
– Естественно, я не знал, что это подозрительные личности. Когда мне дали их в проводники в египетском консульстве, у меня сложилось впечатление, что мы направляемся в некое уникальное увеселительное заведение где можно покурить гашиш и получить массу прочих удовольствий.
– Понятно. Но к чему этот маскарад?
– Черное домино? – Египтянин продолжал улыбаться. – Его дали мне мои проводники – поскольку посетители подобных заведений не всегда хотят быть узнанными.
Некоторое время Найланд Смит продолжал смотреть в огромные черные глаза задержанного, потом сухо бросил:
– Ваш рассказ требует проверки, мистер Фаюм. Пока что вам придется считать себя арестованным. Будьте любезны, выньте все из своих карманов.
Ахмед Фаюм пожал плечами и безропотно повиновался.
– Боюсь, – спокойно заметил он, – вы создаете почву для международного конфликта…
Рапорт, полученный по выходе из заведения от посланного Хэпберном к реке человека, обнадеживал. Найланд Смит обнаружил речные ворота и арестовал двух человек. Боевые операции на том фронте шли по плану.
Жизнь осажденного квартала текла в соответствии с заведенным порядком. Стоицизм азиатов – как фатализм арабов – учит людей принимать вещи такими, как они есть. Из открытых дверей лавочек доносился смешанный запах пахучих палочек и бомбейской парусины. Заманчиво сияли витрины ресторанов: устрицы, речные раки и прочие милые желудку китайца Деликатесы в окружении аппетитной зелени красовались за стеклом. Джон-китаец безмятежно занимался делом – так что полицейский кордон в конце улицы выглядел довольно нелепо.
Марк Хэпберн испытывал сильную тревогу. Уникальный опыт Найланда Смита заставил его безоговорочно поверить в существование китайского штаба и речных ворот. В свете же этой теории версия о существовании в окруженном квартале входов в подземелье казалась вполне логичной.
Хэпберн повернулся к полицейскому инспектору Финнею, который молча шел рядом.
– Вы говорите, что в Китайском квартале больше нет никаких тайн. Если это так…
Инспектор Финней – невысокий, плотный мужчина с красным тяжелым лицом, одетый в плащ и твердую черную шляпу, – решительно объявил в ответ:
– Никаких железных дверей здесь больше нет. Железную дверь невозможно привезти и установить без того, чтобы я не узнал
Сразу за барьером, возле которого стояла группа зевак, Хэпберн обернулся к Финнею.
– Мы не проверяли еще одну часть Китайского квартала – а именно крыши. Джонсон, – обратился он к одному из сопровождающих его полицейских. – Вы останетесь здесь за меня. Думаю, это не займет много времени.
Десятью минутами позже Хэпберн в сопровождении инспектора Финнея и двух полицейских уже взбирался по пожарной лестнице на задней стене здания склада – пустующего на вид. Ни в одном окне не горел свет. Когда они наконец ступили на плоскую свинцовую крышу, Хэпберн резко приказал:
– Держитесь в тени. Иначе нас могут увидеть с крыши вон того высокого здания в конце квартала.
– Конечно, – откликнулся Финней. – В этом здании находится заведение By Кинга. Оно занимает три нижних этажа – а выше располагаются меблированные комнаты. Сегодня в шесть часов вечера я проверил их все до единой, а за входом с улицы наблюдает мой человек.
– На верхнем этаже здания By Кинга горит свет. Вы не припомните, кто живет там?
– Сам By Кинг и его жена, – раздался сзади голос одного из полицейских. – Он владелец всего дома, но часть комнат сдает. By Кинг – один из самых богатых китайцев в городе.
Марка Хэпберна охватило лихорадочное волнение. Он почувствовал острую необходимость безотложных действий. Все эти бесплодные и бесцельные исследования не смогли полностью завладеть его умом. Даже сейчас, когда миллионы городских огней сверкали вокруг и странно изменившийся уличный шум доносился до слуха, а где-то далеко внизу лежала еще нераскрытая, манящая тайна – он унесся мыслями, уже не в первый раз за вечер, в мир грез, где властвовала Мойя Эдер.
Марк пытался представить, чем занимается она в данный момент, какие новые обязанности возложил на нее зловещий Президент. Молодая женщина почти ничего не сказала ему. Он знал единственное: рабская зависимость Мойи Эдер от Президента может привести ее на таинственную базу в Китайском квартале – в эту ужасную берлогу, которая иногда в самом гротескном виде рисовалась ему во сне. Следовательно, в случае успешного осуществления операции у речных ворот Мойя Эдер может оказаться пленницей Найланда Смита!
По улицам Китайского квартала полз сырой серый туман, несомый с моря порывистым ветром.
– Можно как-нибудь заглянуть в те комнаты? – спросил Хэпберн.
– Можно подойти к двери и позвонить в звонок, – ответил Финней. – В противном случае это не так легко сделать. Кажется, пожарная лестница того здания соединяется с крышей стоящего рядом, более низкого. Но я не знаю, сможем ли мы перепрыгнуть с этой крыши на ту.
– Держитесь по возможности в тени, – приказал Хэпберн и двинулся в сторону здания By Кинга, которое возвышалось над плоскими свинцовыми крышами, подобно сторожевой башне.