Презумпция виновности. Часть 1. Надежды не тая. Россия. Наши дни. III
Шрифт:
– Ну что, поговорили? Все удачно? Удалось предупредить? – поинтересовался Илья, забирая у Гриши свой мобильник.
– Да, все отлично! Спасибо вам огромное! Я сказал жене, чтобы она связалась с вами часа через три и встретилась в удобное для вас время. Хочу отдать вам свои часы – они очень дорогие. И обручальное кольцо. Передайте, пожалуйста, ей. Я также попросил ее заключить с вами договор о моей защите. Сколько это будет стоить?
– Я буду представлять ваши интересы в суде во время избрания меры пресечения. Это и присутствие во время последующих следственных действий обойдется вам в семьдесят пять тысяч рублей.
– Объясните, пожалуйста, по-русски для тех, кто в бронепоезде. Я не очень разбираюсь во всех юридических тонкостях уголовной системы, поэтому расскажите мне еще раз и подробно.
– Хорошо. Завтра состоится суд для избрания вам меры пресечения. Это либо арест, которого мы, естественно, не хотим, либо домашний арест, который желателен, либо подписка о невыезде, но это маловероятно. Потом, соответственно, будут другие следственные действия, допросы, экспертизы, ходатайства с нашей стороны следователю об исследовании доказательств нашей невиновности. Да, кстати, самый главный вопрос: вы признаете себя виновным или нет?
– Конечно же, не признаю! – быстро и безапелляционно ответил Григорий.
– Так вот, – продолжил Илья, – потом будет изучение материалов уголовного дела и передача его в суд. За все эти труды я хочу от вас семьдесят пять тысяч. Если состоится суд по уголовному делу, то это будет отдельная договоренность и отдельные деньги. Все будет зависеть от результатов расследования и от количества судебных заседаний. Теперь понятно?
– Да, теперь все ясно! – весело ответил Тополев. Он ожидал, что сумма будет гораздо больше, и теперь радовался, что в состоянии с легкостью оплатить запросы адвоката. – Скажите тогда Ларисе, что мы с вами договорились по цене. Она привезет деньги – и начинаем сотрудничать.
– Вы знаете, что адвокату и врачу надо говорить всю правду, как она есть, чтобы поставить абсолютно правильный диагноз? – продолжил разговор Илья уже в качестве действительного и полномочного адвоката.
– Я ничего не собираюсь от вас скрывать, готов рассказать все, как было на самом деле, тем более что я ничего не скрываю и все то же самое рассказал следователю Черноус вчера без протокола.
Григорий повторил свою историю в тех же подробностях, что и в кабинете следователя. Илья внимательно слушал, ничего не записывал, вопросов по результатам услышанного не задавал. Ему все было очевидно: банальная история, которых так много в жизни и с которыми он не раз сталкивался в своей адвокатской практике.
– Интересно! – подытожил Илья. – А какие показания вы дали следователю официально?
– Никаких показаний следователю я не давал. Вчера она сказала, что ей не до меня, и отпустила нас ночевать на Люсиновскую в ОБЭП.
– Замечательно! Тогда предлагаю воспользоваться статьей 51 Конституции РФ, то есть право не давать показания против себя и своих близких родственников, а дальше посмотрим, какие обвинения и факты есть у следствия. Мы в любое время можем дать показания, даже в суде. Это никак не отразится на нашем положении как обвиняемых, но явно лишит нас опасности сболтнуть что-то лишнее или дать следствию зацепки для обвинения.
– Это точно нам никак не повредит?
– Абсолютно точно! Наоборот, это только поможет. Предлагаю сейчас вернуться в кабинет следователя для допроса, а потом провести очную ставку с потерпевшим. Как я понял, вас сегодня доставят в изолятор временного содержания, а завтра – в Таганский суд. Там будет решаться вопрос о мере пресечения. Мы постараемся выйти на домашний арест. Вас устраивает мой план?
– Выглядит заманчиво, но хотелось бы, конечно, сегодня после допроса уйти домой.
– К сожалению, это невозможно. По моим данным, дело заказное, поэтому сегодня вас в любом случае задержат. Давайте будем оптимистами! И еще будем верить в завтрашний день. Готовы?
– Ну что ж, в завтрашний – так в завтрашний. Пойдемте в клетку к тигру.
– Поверьте мне, Валерия – далеко не тигр, она больше на нашей стороне. Не дай вам Бог попасть в лапы следователя-тигра – вот это действительно беда!
И в таком оптимистичном настроении они пошли по коридору к следователю Черноус. Перед входом в кабинет Гриша снял часы и обручальное кольцо и отдал их Илье. Войдя, они застали Валерию за привычным для нее занятием: она сидела за своим столом, уткнувшись в компьютер, и сонными глазами пыталась читать с экрана документ.
– Мы готовы давать показания, – разрушил тишину Илья.
– Прекрасно! – выйдя из полусонного состояния, ответила Валерия. – Ну, что ж, начнем, пожалуй: фамилия, имя, отчество.
Записав все анкетные данные Тополева, Валерия перешла к конкретным вопросам по уголовному делу: «Знакомы ли вы с гражданином Южаковым Андреем Арнольдовичем?», «Знакома ли вам Елена Михайловна из тридцать четвертой налоговой инспекции?», «Доводилось ли встречать Юлию Завгородную, брать денежные средства и в каком объеме у Южакова Андрея Арнольдовича? А если да, то куда они делись?» … На все эти вопросы Григорий отвечал по совету адвоката: «Хочу воспользоваться статьей 51 Конституции РФ».
Валерия была готова к такому ответу и не настаивала на более подробных показаниях. Она вообще хотела поскорее закончить эти следственные действия и убраться восвояси, лечь спать и забыть это, как страшный сон. Запротоколировав данные Григорием показания, она распечатала на принтере протокол допроса в трех экземплярах и дала расписаться адвокату и подозреваемому. Расписавшись сама, вдруг замерла и, медленно подняв голову, посмотрела прямо в глаза Тополеву. Эта зрительная дуэль продолжалась секунд десять, после чего Валерия перевела свой тяжелый взгляд на адвоката и как бы невзначай, для поддержания разговора, спросила:
– А правда, что у вас есть израильское гражданство и паспорт на другую фамилию?
В воздухе повисла тишина, и, не дожидаясь ответа, она встала, подошла к двери и, открыв ее, попросила потерпевшего зайти в кабинет для проведения очной ставки.
Вошел Андрей с лицом красного, даже пунцового цвета. Будучи человеком далеко не молодым и очень грузным, он тяжело переносил следственный «марафон». Мокрые от пота волосы и проступившие на рубашке пятна выдавали сильное волнение. Григорий смотрел на него пристально и пытался перехватить его взгляд. Андрей, чувствуя это, делал все, чтобы избежать этого неудобного для себя момента.