Презумпция виновности. Часть 2. Свой среди чужих, чужой среди своих. Россия. Наши дни III
Шрифт:
Во время другого рейда схватили не успевшего одеться и выйти со всем отрядом на завтрак Иосифа Кикозашвили. Пудальцову дали пять суток ареста в штрафном изоляторе за третье взыскание подряд по надуманной причине. За нарушение установленной формы одежды Матвею Жмурину всучили выговор и отправили на кичу так же, как и Сережу: на пять суток.
За три дня в лагере отлетело восемьдесят процентов всех телефонов. Опера приходили в основном ночью и точно знали, где искать. В восьмом отряде трубки забрали из курков даже у Соболева и Кабана. Причем последний ввязался в драку с оперативником, после чего его определили на пятнадцать суток в ШИЗО за нападение на сотрудника при исполнении. Могло дойти и до нового уголовного дела, если ли бы не своевременная помощь Борисыча земляку. Дело замяли, и Кабану даже уменьшили срок ареста до семи суток. И вообще сотрудники с вахты стали каждый день приходить на подъем, контролировать
При этом должности на промке как продавали, так и продолжали продавать. Разброс цен был от десяти до пятидесяти тысяч рублей. Деньги брали как вольнонаемные мастера, так и зэки. Естественно, большая часть перепадала старшим офицерам. Борисович дал негласную команду с Тополева денег за трудоустройство не брать, что максимально усложнило и без того непростую задачу с выходом на работу.
***
Многие с красной стороны хотели уехать в колонию-поселение в Пензу или на двойку – ИК-2 в Тамбовской области, где условия отбывания наказания намного легче. Проще там и выйти по УДО. Но появились те, кто вернулись злостниками 45 из Коми с КП 46 , куда отправляли отбывающих наказание в этой колонии в начале текущего года. Одним из таких возвращенцев был Володя Довиченко, которого распределили снова в восьмой отряд.
45
Злостные нарушители режима.
46
Колония-поселение.
– Володь, ты чего вернулся-то? – недоумевал Матрешка. – И тем более злостным нарушителем! Теперь можешь про УДО забыть…
– А по-другому, как не через кичу, из этого ада не вырваться, – отвечал Володя.
– Расскажи, пожалуйста, почему ты эту КП адом называешь? – попросил Гриша.
– Во-первых, я туда ехал почти всю жизнь! Я решение суда о переводе с общего режима в колонию-поселение получил в середине января. На этап меня довольно быстро отправили, и в первых числах февраля я уже был на единичке в ПФРСИ Тамбова, а затем началось…
Сперва в столыпине три дня ехали до Можайска. Там две недели в камере, потом снова на поезд – и в Ярославль еще два дня. В Ярославском СИЗО суток десять, потом до Воркуты сутки, там в тюрьме две недели. И только после этого автозаками в тайгу в КП. В общем, два месяца в дороге. Приезжаем туда, а там реальная дыра! До ближайшего населенного пункта десять километров пешком, потому что никакой транспорт не ходит, а значит, в магазин не набегаешься, сотовой связи никакой – ничего не ловит. А ближе к лету начались комары… А они там у них разные – от маленьких, которые под кожу залезают, и хрен их оттуда выдавишь, до огромных, с бабочку размером. И все кусаются, пьют кровь и жужжат постоянно. Спать можно только с марлей над кроватью. Затем работа… Дают тебе бензопилу «Дружба» и стройными рядами гонят на лесосеку валить деревья. А расстояние между поселком и делянками может быть и десять, и пятнадцать километров – и все это пехом с любимой пилой на плече! План по выработке конский: выполнить нереально. Без выполнения плана нет поощрений, а без поощрений нет УДО. Так что через три месяца я уже мечтал вернуться обратно в общий режим. Но для этого надо стать злостником. Других вариантов на перережим нет! Вот и пришлось нарушать, попадать в ШИЗО три раза по пятнадцать суток, затем снова суд, снова этап обратно – почти столько же по времени… И вот, спустя девять месяцев, я снова в своем горячо любимом восьмом отряде. И хрен с ним, с этим УДО! Посижу еще с полгодика – и домой. А эту командировочку в Коми я никогда не забуду!
***
8 октября 2015 года Гриша решил сделать запись в своем дневнике: «Ровно год с момента моего задержания. Ровно год изоляции от общества и свободы. Осталось еще максимум два. Толик Нафталиев уже 37 суток в штрафном изоляторе безвылазно. Алладин все еще сидит на Бутырке в ноль-восьмой камере. Меня до сих пор не трудоустроили. Писал заявление в ПТУ – не взяли, писал в сваросборочный на разнорабочего – пока тишина. В швейный цех не пускают! Говорят, что я с воли дружу с Пудальцовым, поэтому вместе с ним находиться на работе не могу. Мой первоначальный план по автоматическому сгоранию трех выговоров с Бутырки в декабре этого года провалился из-за взыскания за «разгон еврейского конгресса?, поэтому теперь для УДО мне надо получить как минимум пять поощрений до апреля 2016 года. Нужен новый план.
Мой
В середине октября по правилам внутреннего распорядка зона перешла на ношение зимней одежды. Наконец официально разрешили носить теплые куртки и шапки. Последние две недели были довольно холодными, и температура по ночам уходила даже в минус, поэтому весь контингент красных отрядов поддевал под форменные легкие пиджачки все, что только было возможно, начиная с термобелья и заканчивая запрещенными кофтами и водолазками, которые прятали от взглядов сотрудников администрации под рубашки отвратительного зеленого цвета. На черной же стороне уже давно начали ходить в тепляках, почти не скрываясь. Тех, у кого еще не было зимних вещей, вызвали на склад и там вручали ватник, грязно-белые кальсоны с завязочками снизу и сверху и зимнюю шапку-ушанку из искусственного меха, называемого в народе чебурашкой.
– Совсем Алексей Валерьевич проворовался! – сетовал Матрешка. – По закону должны выдавать еще теплый свитер – черненький такой с толстой белой полосой на груди, комплект термобелья и зимние ботинки. На восьмерке 47 еще неделю назад выдали все по списку, да еще и новые куртки синтепоновые! А наш куркуль все старье со складов вымел и нам всучил. Ох посадят его, точно посадят…
– Жадность порождает бедность, – сформулировал видавший много на своем жизненном пути Иосиф Кикозашвили.
47
ИК-8.
– Не знаю, не знаю… Мой папаня всегда говорит: «Кто скуп, тот не глуп!», – сказал Гриша, и они рассмеялись.
Очередная запись в дневнике Тополева была следующей: «Илья Будянский закупил стройматериалы для ремонта клуба и ушел 15 октября по УДО. Завхоз Дубровский сделал ремонт в карантине и покинул колонию условно-досрочно 20 октября. Пока что предостережения, которые мне давали на Бутырке, о том, чтобы ни в коем случае не ввязываться в ремонты на зоне, а то не отпустят раньше срока, не подтверждаются. Ждем принятия закона «День за полтора?. Депутат Крашенинников обещал через средства массовой информации, что до конца года закон может быть принят».
Наверное, у каждого заключенного наступает определенный момент, когда он подводит промежуточные итоги своей тюремной жизни и общие итоги прожитого. Вот и у Гриши в октябре наступил момент небольшой депрессии. Захотелось дать оценку своим друзьям и близким, на которых еще недавно он мог рассчитывать. А самое главное – понять, кому еще можно доверять и с кем идти по жизни дальше. В своем дневнике, который он начал вести сразу после приезда в исправительную колонию, он записал плюсы и минусы в поступках своих близких для того, чтобы сделать для себя определенные выводы. Текст получился весьма эмоциональным и чересчур критическим, но таково было настроение Гриши. В тот момент он ничего с собой поделать не мог.
«Мой близкий друг Валера Смирнов.
Плюсов нет.
Минусы:
Ездил недавно в Тамбов по своим делам и даже не только не заехал ко мне, но и не сообщил, что собирается быть неподалеку от моей колонии. Он прекрасно понимал, что к нему могут быть просьбы с моей стороны, поэтому таким образом избежал их. Нет желания после такого даже общаться с ним. Затем он передал Наташе и Богдану альтернативную, не красящую меня версию моего ареста и уголовного дела в целом от Животкова, нарассказывал Ларисе Куликовой небылицы. Столкнул меня с бывшей женой Оксаной и Ларисой Чувилевой, рассказав первой о визите ко мне в колонию второй, что вызвало бурю эмоций и очередной запрет на общение с детьми. Пообещал мне помощь в Тамбовской области, когда я был еще в Бутырке, но теперь не только не помогает, но и всячески вредит. Совершенно не представляет мои интересы как друг в «Азимут-Гео?, не забрал мои вещи у Куликовой, из-за чего они могут быть выброшены разгневанной на вранье Валеры Ларисой. Я все-таки еще надеюсь, что она мне соврала о том, что выкинула все на помойку, и после освобождения я смогу забрать свои вещи в целости и сохранности. Не прислал мне ни копейки денег, не сделал ни одной передачки. Вот что значит настоящий друг!