Презумпция виновности
Шрифт:
Вместо досмотра он похлопал пассажира по щеке.
– Можешь начинать показывать. Холмск, сэр!
– Значит, так. – Клиент хрюкнул, потом заговорил, а уже после открыл глаза. Получилось вразнобой – сначала открылся правый, затем левый. – Пятый таксопарк знаешь?
Таксопарк был в городе один, именовался он «пятым». Это как школы в крупных городах. Есть какая-нибудь восемьсот тридцать пятая, но это не означает, что в городе есть еще восемьсот тридцатая. Просто так захотелось. И Санька подтвердил, что такой таксопарк знает.
А мужик сказал, что живет в доме на улице Столетова. Это не доезжая до таксопарка
– Ты, брат, отдыхал в другой стороне от того места, где планировал делать это утром, – отметил Пикулин. – Улица Столетова появится через два квартала после того, как мы минуем таксопарк, а не перед ним.
– А какая разница? – пьяно качнувшись за спиной Саньки, удивился пассажир. – Два квартала до, два квартала после… Улица Столетова-то одна, правильно?
– Формально ты, конечно, прав, – небрежно прошелся по второстепенной теме таксист и тут же переориентировал клиента на основную: – У тебя деньги-то есть?
– Плачу по счетчику, – вызывающе заявил мужик. – Пятый таксопарк знаешь?
– Знаю.
– Так вот, не доезжая до него два квартала, будет улица Столетова. Восьмой дом. Третий подъезд.
Сашку задело. Он хотел сделать так, как ему приказывал этот невменяемый: проехать таксопарк, улицы Маркса, Столетова, еще с десяток перекрестков, доехать до конца города – Кулацкого поселка, потом развернуться по соседнему переулку, вернуться обратно и, не доезжая двух кварталов до пятого таксопарка – как ему и велели, высадить пассажира на улице Столетова.
Но он был чересчур истрепан рабочими сутками. Просто довез пассажира до указанного места, сорвал с кассы выползший чек на пятьдесят четыре рубля с мелочью, сунул в карман, а клиенту объявил сумму и вручил другой, на четыре сотни.
На той же улице Санька заглушил двигатель и пересчитал деньги. Пятьсот за план тут же утонули в наружном кармане куртки. Тысяча с лишним за сверхурочные – во внутреннем. До новенькой «девятки» оставалось три восемьсот. Можно было взять подержанную, и уже давно, но Геннадий Владимирович Шельмин, дядя Саньки, сказал, что если хочешь мучиться – возьми с рук. Хочешь ездить без проблем и постоянно менять новую машину на новую – первую покупай в магазине. В сфере автовладения Шельмин был для Саньки авторитетом, поэтому воспротивиться мнению дяди Пикулин не мог. Водила с тридцатилетним стажем всегда умнее того, чей стаж чуть больше пятнадцати. Для тридцатидвухлетнего парня пятнадцать лет за рулем – это просто подвиг, но тринадцать из них Санька просто гонял по стадиону. И когда исписанная рекламой «восьмерка» ломалась или билась, то при этом голову ломал не он, а техники.
Санька включил зажигание и поехал в таксопарк. Но уже у входа, перед огромной урной, притормозил. Негласное правило – заезжай в парк чистым, чтобы твоему сменщику перед выездом не пришлось выбрасывать из салона пустые бутылки, окурки и прочий мусор.
Вот тут-то Санька и понял, что день хоть и заканчивается, но не совсем по его плану. На заднем сиденье его «пятерки» лежал черный кейс импортного исполнения с шифровыми замками.
– Вот дела. – Пикулин, вспомнив, кому принадлежал чемоданчик, почесал затылок. Эту вещь он видел в руках абсолютно пьяного мужика, привыкшего подъезжать к дому непременно с северной стороны.
Деваться было некуда. Санька знал, где живет последний клиент, а клиент, проснувшись
Выдернув из салона кейс, он бросил его на переднее сиденье, захлопнул дверцу и въехал на территорию таксопарка. Сдал кассу, ополоснул машину и вручил ключи главмеху. Сменщик опаздывал, но это не означало, что из-за этого должен задерживаться он, Пикулин.
– Ты чего это с «дипломатом», как атташе? – заметил главмех. – Капусту на дороге рубишь так, что она уже в карманах не умещается?
Саньке завидовали, он это знал. Из-за дяди ему, как новичку, и «Волгу» раздолбанную, после двух капремонтов, всучить не удалось, и фортуна в городе ему всегда улыбалась. Да и водил он – любо было посмотреть.
– Не твое дело, – огрызнулся Санька и отдал главмеху законный полтинник. Когда ты с понятиями, проблем с машиной у тебя не будет. Это молодняк за рулем весь день гнется, с главмехом не делится, потому и запчастей для них нет, потому и машины старые, потому и план не выполняется. Потому такие и не живут в парке долго. Полгода – год, и уходят, судьбой обиженные.
– Андрюхе скажи, что шаровая постукивает. Ты, кстати, говорил, что новую поставил, а?
– Конечно, новую! – рассердился главмех. – Гоняете по ямам, как пацанье, потом у вас то сзади постукивает, то спереди поскрипывает…
Обычный для этого времени суток разговор. О чем еще можно говорить, если одному спать хочется, а второй только проснулся и ждет следующую машину?
Обычно сменщики друг за другом заезжают, но Санькин сменщик жил в ста метрах от парка, поэтому до машины добирался пешком.
Выйдя из парка, Санька направился, конечно, на улицу Столетова. Нужно прийти первым и отдать кейс самому, пока проспавшийся гражданин не заявился к директору и не начал рассказывать о том, как его обокрал работник таксопарка. У дяди с директором постоянные «трения», он в этом деле не помощник. Мало того, директор не упустит случая подгадить Геннадию Владимировичу. Самого Шельмина директор ущипнуть не может – тот ветеран и в коллективе большим авторитетом пользуется. Зато директор запросто может вышибить из парка его племянника. А вот чего Саньке совсем не хотелось, так это потерять доходную работу.
Было бы лучше, если бы мужик ждал его на перекрестке. Однако на это Санька сильно не надеялся, так как хорошо помнил, в каком состоянии тот с ним попрощался.
Как и предполагалось, мужика на перекрестке не оказалось. Не оказалось его и около третьего подъезда. Тогда Сашка, медленно поднимаясь по лестнице, словно на что-то надеясь, стал осматривать двери квартир. На втором этаже ему повезло. Одна из дверей, самая правая из четырех, оказалась приоткрытой.
– Эй, – подал он голос в приоткрытую дверь. – Есть тот, кто не спит?