Причалы любви. Книга вторая
Шрифт:
– Стены уже под крышу подвели, – оживился Вячеслав, – а с крышей задержка – местный ДОК нам вовремя стропила не поставил.
– ДОК? – нахмурилась Ираида Григорьевна и тут же вспомнила: – Ах да, деревообрабатывающий комбинат. На них тоже, Вячеслав Сергеевич, сильно-то не нажмешь. В районе семь поселков сгорело, и всем нужны пиломатериалы… Ну а как дела с больницей?
– С больницей – плохо. Дальше фундамента пока дело не пошло. Но выход есть. На зиму под палату переоборудуем мой кабинет и ординаторскую. Я прикинул, коек пять поставить можно будет, так что выкрутимся.
– Молодец! – искренне обрадовалась Ираида Григорьевна. – Желаю удачи в Хабаровске.
– Спасибо.
– Я ведь почему вас в краевой цент отправляю? Вы как заведующий, конечно же, лучше подберете себе оборудование. Правда, я не думаю, что снабженцы погорельцев рискнут обижать, ну а вдруг! В прошлом году наш Яков такую бормашину привез, что весь Прибрежный район смеялся. А Вераскес съязвил, что этим уникальным приспособлением обслуживали, дескать, еще матросов Невельского… Так что, Вячеслав Сергеевич, будьте там, пожалуйста, начеку. Вам с этим оборудованием работать.
– Постараюсь, Ираида Григорьевна. – Вячеслав поднялся.
– Да, – Ираида Григорьевна заговорщицки улыбнулась, – я слышала, что в вашей личной жизни намечаются серьезные перемены?
«Анна Тихоновна доложила, – сразу догадался Вячеслав Сергеев. – И здесь отличилась».
– Намечаются, Ираида Григорьевна…
– А начальство на свадьбу пригласите?
– Обязательно.
– Значит, мир, Вячеслав Сергеевич?
– Мир, – обрадованно заулыбался Вячеслав, протягивая Ираиде Григорьевне руку…
«Странные пирожки кушала буржуазия, – размышлял Славик, пока автобус, подобравший его по дороге, бодро и весело катил в аэропорт. – Что такое случилось с Ираидой Григорьевной? Ни словом не обмолвилась про Анну Тихоновну, словно бы и не знает, что я запретил заготавливать рыбу для больницы. Что-то здесь не так, но что? А впрочем – время покажет. Бог с ними, с Анной Тихоновной и Ираидой Григорьевной. Главное, что я лечу в Хабаровск, что буду там буквально через несколько часов, а еще главнее…»
Но в это время автобус резко тормознул, загремело пустое ведро, выкатившееся из-под сиденья, и пассажиры повалили на выход.
– Парень, сдачу возьми, – окликнул Сергеева водитель.
– Да ничего, не надо, – отмахнулся Вячеслав.
– Возьми, возьми, – настоял шофер. – Я студентов не обижаю.
«А Ираида Григорьевна говорит – повзрослел», – весело подумал Славик.
До самой посадки в самолет он взволнованно ходил по маленькому скверу, то и дело вздрагивая от хриплого, дребезжащего голоса диктора, объявлявшего вылеты в Охотск, Чумикан, Мариинское, – куда угодно, как думал Славик, только не в Хабаровск. Он и сам удивлялся своему волнению, потому что, когда улетал из Леденева, был совершенно спокоен и даже Тоню сумел убедить в том, что равнодушен к предстоящей поездке. Она вроде бы поверила, но в самый последний момент не выдержала и тихо попросила:
– Ты с Надечкой, слышь, не очень-то, а?
Он засмеялся, помахал ей на прощание и вдруг споткнулся у самого трапа, и, когда уже подходил к люку, Тоня далеким и испуганным голосом прокричала:
– Ой, Слав, смотри-и! Примета нехорошая…
Кто-то засмеялся, что-то сказал, люк с треском захлопнули, и Тоня осталась внизу одна, и он долго ловил ее взглядом в круглый иллюминатор и увидел, когда самолет уже развернулся…
I
V
Дома Славик, как выразилась Светлана, «пошел по рукам». Его долго обнимали, разглядывали, удивлялись, а вот Анна Ивановна даже всплакнула, увидев, как возмужал и огрубел ее сын.
– И даже не подстригешься, – упрекнула она Славика.
– Ну что ты, Анна Ивановна, – поморщилась Светлана, – до модного максимума его волосам не хватает еще сантиметра три.
– Отстань, – рассердилась Анна Ивановна, – у тебя самой чего-то не хватает.
– Мамочка, – в притворном ужасе зажмурилась Светлана, – почему так грубо?
Славик, улыбаясь такой привычной и уже немного забытой им мимолетной перепалке сестры с матерью, раздал подарки и только теперь вспомнил о Вале.
– Что-о, ты Валю захотел увидеть?! – удивилась Светлана. – Я сама ее вижу не чаще одного раза в сутки. Вот если где-нибудь у магазина постоять или у больницы – другое дело, там ты ее быстрее встретишь…
– Понятно.
– Нет, Славик, ты давай рассказывай о своем житье-бытье: как там и чего там? – решительно распорядилась Светлана.
– Вот это уже дудки, – улыбнулся Славик, – вечером, когда все соберутся, тогда и расскажу. А то сейчас тебе, потом Борису, отцу, Лене, Вике – на всех меня не хватит.
– Уговорил, – неожиданно легко согласилась Светлана.
– Сынок, – громко окликнула мать, – ванна уже готова.
– Ванна? – И только теперь Вячеслав вспомнил, что он, оказывается, целых три месяца не был дома…
– Я тебе постелю в папином кабинете, хорошо? – спросила Анна Ивановна, когда он вышел из ванной комнаты. – В твоей комнате живут Борис с Леной.
– Конечно, мама.
– У тебя даже голос огрубел, Славик.
– А где они все: Борис, Лена, Вика?
Так ведь кто где, времени еще только пятый час… Вика в детском садике. Борис насчет квартиры хлопочет, скоро, видимо, съедут они от нас.
– Он что, действительно у профессора Бородулькина работает?
– У него… По научной части…
– Как? – Славик растерянно уставился на мать. – Но для этого надо какие-то научные работы иметь, научное звание…
– А у него все есть. Труды он с собой привез, звание скоро получит… В общем, потом ты сам с ним поговоришь.
Мать, как показалось Славику, поспешнее, чем это нужно было, скрылась на кухне и уже оттуда спросила:
– Ты лучше о себе, Славик, расскажи. Тяжело?
– Есть маленько, мама.