Причалы любви. Книга вторая

Сукачев Вячеслав Викторович

– Понятно, – так же тихо ответил Вячеслав, хотя он ровным счетом ничего не понимал. Он знал, что когда-то, очень давно, у отца с Бородулькиным была какая-то размолвка, но из-за чего она случилась и к чему привела – понятия не имел, так как дома на эту тему не принято было говорить. Между тем он видел в семейном альбоме фронтовые фотографии, на которых были засняты два еще совсем молоденьких майора, стоявших в обнимку на фоне палатки с красным крестом. Майорами были отец и Бородулькин. А на одной, большой фотографии, наклеенной на картон, фотограф запечатлел почти весь госпитальный медперсонал,

и два майора сидели в самом центре, строго глядя в объектив, а где-то в третьем ряду, крайняя слева, едва видна круглолицая девушка с короткой стрижкой. Эта девушка станет впоследствии его, Славика, матерью. И Славику всегда было немного странно, что вот они – один из майоров и девушка – вместе сфотографировались, дышали одним воздухом, ходили по одним и тем же коридорам прифронтового госпиталя и не знали о том, что вместе проживут жизнь, вырастят детей, и будут потом внимательно рассматривать именно этот снимок.

– Ты, Светлана, всегда что-нибудь придумаешь, – упрекнула Анна Ивановна.

– А в чем дело?

– Увела гостя, и бог знает сколько времени, держишь его там взаперти…

– Славик, я тебя запирала? – Светлана как ни в чем ни бывало первая уселась за стол. – А где Валя, почему я не вижу Валентины?

– Да тише ты! – всерьез рассердилась мать. – Умывается она, чего раскричалась?

– Женщины! – опустил руку на стол Сергей Сергеевич.

– Ой, один прибор лишний, – заметила Светлана, – кто-то к нам придет…

Постепенно все расселись. Как-то само собой получилось, что Славику досталось место почти в центре стола, рядом с отцом, напротив него сидели Лена с Викой, потом Борис, Валентина, а по левую руку Светлана и мать.

Пока Сергей Сергеевич откупоривал бутылку вина, шепотом чертыхаясь по поводу раскрошившейся пробки, в комнате вдруг стало так тихо, что слышно было, как у соседей работает телевизор.

– Вот пробки делают, – профессор наполнил бокалы вином, – их только и можно, что внутрь протолкнуть, а извлечь наружу практически невозможно. Посмотри, Аня, я никого не забыл, всем налил?

– Скажут, если забыл.

– Ну что же, тогда к делу… Я хочу сказать, что поднимаем мы сегодня эти бокалы не только потому, что имеем удовольствие видеть этого молодого человека, – Сергей Сергеевич кивнул в сторону Славика, – хотя, конечно же, видеть нам его приятно. Мы поднимаем бокалы за тебя, Вячеслав, еще и потому, что приказом министра здравоохранения тебе объявлена благодарность за смелость и профессиональную находчивость в исключительно сложной пожарной обстановке.

– Славка! – вскочила Светлана, но тут же и села под сердитым взглядом отца.

– Я не скрою, мне было приятно получить это известие, – продолжал Сергей Сергеевич, – которое, как и для вас сейчас, явилось для меня полнейшей неожиданностью… Поздравляю и спасибо тебе, сын, за такой сюрприз!

Все потянулись с бокалами к Вячеславу, говоря ему что-то одобрительное, а он едва слышал их, потому что приказ министра и для него был не меньшей неожиданностью.

– Ох, Славка, хитрюга, – погрозила пальцем Светлана, – хоть бы намекнул одним словечком.

– Молодец, брат, – одобрил Борис, – рад за тебя…

Потом закусывали, и Сергей Сергеевич строго спросил:

– Кто готовил салат?

Анна Ивановна растерялась и не сразу нашлась с ответом.

– Или его готовый из магазина принесли? – настаивал Сергей Сергеевич.

– Нет, – смущенно ответила Лена, – не принесли, это я готовила…

– Хороший салат, – похвалил профессор, – да только вот – влюбилась, что ли?

– Неужели? – Лена еще более смутилась и вдруг густо покраснела, даже кончики тонких красивых ушей ее обдало жаром, и получилось так, что все это заметили и все тут же постарались сделать вид, что ничего особенного не произошло, что за их столом все идет нормально, и лишь Вика удивленно спросила:

– Мама, почему ты такая красная? У тебя головка болит, да?

И сразу три человека бросились спасать ситуацию.

– Я был сегодня у Андрея, – начал Вячеслав.

– Там у нас чай еще не кипит? – поднялась из-за стола Анна Ивановна.

– Я сегодня такие босоножки видела… – сообщила Валентина. – Просто закачаешься!

Поскольку сказано было все это в одно и то же время, все трое одновременно и умолкли, уступая право говорить друг другу, но выручила всех опять-таки Вика.

– Дедушка, – громко крикнула она, – а у тебя на щеке капустка!

– Разве? – профессор смущенно обмахнулся салфеткой, но тут же и засмеялся. – Это не капуста, Вика, а лейкопластырь.

– Зачем он тебе?

– Я брился и порезался.

– Тебе было больно?

– Вика, ты уже поела? – вмешалась Лена.

– Нет, мамочка, я еще не ела, я только разговаривала, – быстро нашлась Вика.

За столом засмеялись, а в это время затрезвонил телефон. Светлана побежала в прихожую, и все стали ждать, чем этот звонок закончится, забыв о неожиданном смущении Лены.

– Славик, это тебя, – сообщила Светлана, вновь усаживаясь за стол, – оч-ченно хотят с тобой поговорить.

– Со мной? – искренне удивился Вячеслав.

– А ты бы сказала, что мы ужинаем, – недовольно заметила Анна Ивановна.

– Я говорила…

– Узнали, что приехал, теперь поесть человеку не дадут.

Звонила Надечка Дулина. Звонила из ресторана и требовала Славика Сергеева немедленно к себе. Он начал было отказываться, но Надечка перешла на серьезный тон:

– Не хотела тебе об этом сейчас говорить, Славчуля, думала – ты сам приедешь сюда и ахнешь! Просто упадешь от удивления. Я, конечно, понимаю, что такое семейный ужин, но все дело в том, что мы гуляем на свадьбе Петьки Ремеслова!

– Как?! – невольно вырвалось у Вячеслава.

– А вот так… Дошло? Так что лови любой мотор или проси машину у отца – и в «Интурист», в малый зал на первом этаже. Ты здесь был когда-нибудь?

– Да нет, когда же…

– Хорошо. Я тебя встречу.

– А кто невеста? – еще успел спросить Славик. – Я ее знаю?

– А вот это ты узнаешь на месте… Приветик.

Очень не хотелось в этот вечер уходить из дому Вячеславу, оставлять семейное застолье, которое, собственно, только ради него устроили. Но что было делать: не пойти на свадьбу товарища, с которым проучился шесть лет, в одном гарнизоне проходил воинскую практику, Славик тоже не мог.