Причина смерти
Шрифт:
Уэсли посмотрел со своей обычной, так больно задевающей меня сейчас невозмутимостью.
— Сюрвивалистские тенденции его поведения можно рассматривать как индикатор психологической нестабильности.
— Или же он просто боялся, что его убьют, — возразила я.
Мы прошли в комнату, которую можно было бы назвать оружейной. В пирамиде у стены стояли автоматы, а револьверы, пистолеты и боеприпасы хранились в фирменном сейфе «браунинг», который полиция вскрыла утром. Помимо оружия, Тед Эддингс держал здесь дорновый пресс, цифровые
— Показательно, да? — подала голос Люси, усаживаясь на корточки перед сейфом и открывая пластиковые футляры. — Я бы сказала, он не просто подвинулся, а свихнулся. Можно подумать, что собирался воевать с целой армией.
— Паранойя оправданна, если тебя действительно преследуют, — отреагировала я.
— Лично я начинаю думать, что парень просто чокнутый, — ответил Марино.
Впрочем, меня их теории не интересовали.
— В морге я почувствовала запах цианида, — напомнила я, теряя терпение. — И он не мог вдохнуть газ до погружения, потому что тогда оказался бы в воде уже мертвым.
— Запах цианида почувствовала только ты, — колко заметил Уэсли. — Больше никто. И результатов токсикологического анализа у нас пока нет.
— Хочешь сказать, он все-таки мог утонуть? — Я удивленно взглянула на него.
— Не знаю.
— Я не нашла ничего, что указывало бы на утопление.
— А ты часто находишь какие-то указания на утопление? По-моему, случаи с утоплением считаются едва ли не самыми трудными. Не зря же для помощи в таких делах часто приглашают свидетелей-экспертов из Южной Флориды.
— Я сама начинала работать в Южной Флориде и считаюсь экспертом по утоплениям.
Мы продолжали спорить и на улице, уже около его машины. Я хотела, чтобы Уэсли отвез меня домой и чтобы наша стычка закончилась там. Луна пряталась за тучами, до ближайшего уличного фонаря было далеко, так что лица друг друга мы видели не слишком хорошо.
— Ради бога, Кей, я вовсе не имел в виду, что ты не разбираешься в деле, которым занимаешься.
— А по-моему, именно на это ты и намекал. — Я стояла у левой дверцы, как будто машина принадлежала мне и я собиралась сесть в нее и уехать. — Ты постоянно ко мне придираешься. И вообще, ведешь себя глупо.
— У нас серьезное расследование, человек умер. — Уэсли говорил своим спокойным, ровным тоном. — Сейчас не время обижаться и принимать все на свой счет.
— Вот как? Тогда позволь тебе кое-что сказать. Люди — не автоматы. Они всегда принимают такие вещи на свой счет.
— В том-то все и дело. — Бентон открыл дверцу. — Из-за меня ты на все реагируешь слишком остро, как будто это касается тебя лично. Думаю, это не идет на пользу расследованию. Может, мне и не стоило приезжать сюда
Я обошла машину спереди и села, размышляя о том, почему он не открыл мне дверцу, как всегда делал раньше. Силы вдруг покинули меня, накатила страшная усталость, и я даже испугалась, что вот-вот расплачусь.
— Для меня твое присутствие действительно важно, и ты все сделал правильно. Умер человек, и я считаю, что его не просто убили, но что и он сам оказался замешанным, как мне кажется, в какую-то крупную и довольно мерзкую аферу. Не могу поверить, что он уничтожил свои файлы и не оставил даже резервных копий. Это означало бы, что он знал о том, что умрет.
— Да. И это подразумевало бы самоубийство.
— О котором в данном случае говорить не приходится.
Мы посмотрели друг на друга.
— Мне кажется, что в ночь его смерти в доме кто-то побывал.
— Кто-то, кого он знал.
— Или кто-то, кто знал того, у кого есть доступ в дом. Например, коллега или близкий друг. Или кто-то еще. Не будем забывать, что ключей у Эддингса не оказалось.
— Ты полагаешь, что это имеет отношение к неосионистам. — Бентон наконец начал оттаивать.
— Да, боюсь, что именно так. И кто-то предупреждает, чтобы я не копала слишком глубоко.
— И это указывает на причастность к делу чесапикской полиции.
— Может быть, не всей полиции, а одного только детектива Роша.
— Судя по твоему рассказу, он имеет ко всему происходящему лишь косвенное отношение, а его интерес к тебе, как я подозреваю, — это вопрос отдельный.
— Его единственный интерес — запугать меня и заставить отступить. Поэтому, как мне представляется, и к случившемуся он имеет самое непосредственное отношение.
Некоторое время Уэсли молча смотрел перед собой в ветровое стекло, и я позволила себе, улучив момент, взглянуть на него.
— Кей, — он повернулся ко мне, — доктор Мант не говорил, что ему угрожали?
— Мне — нет, не говорил. Да я и не уверена, что сказал бы. Особенно если боялся.
— Боялся чего? Мне трудно представить, что он мог чего-то бояться. — Бентон повернул ключ и медленно выехал на улицу. — Если Эддингс был связан с неосионистами, то как это могло отразиться на докторе Манте?
Ответа не нашлось, и я промолчала.
— А ты не думаешь, что твой британский коллега просто-напросто сбежал из города? Ты точно знаешь, что его мать умерла?
Я задумалась, вспомнив, что перед Рождеством, без объяснений, ушел с работы начальник морга. А за ним вдруг последовал доктор Мант.
— Знаю только то, что он сам мне сказал, и у меня нет причин подозревать его во лжи.
— Когда возвращается твоя другая заместительница, та, что в декрете?
— Не скоро. Она только-только родила.