Причины и следствия моего Я
Шрифт:
Что, надо признать честно, принесло свои плоды, и король можно сказать, не потеряв ничего существенного, кроме разве что его именной жемчужной серьги из уха, как он потом обнаружил, похлопав себя по всем местам и в том числе по ушам (ну, а честь, так эта субстанция неопределимая и не имеющая своё свободное хождение среди королевских особ). Что, конечно же, слегка огорчило короля, не привыкшего ни с кем и ничем чем-то делиться, но потом он, уразумев, что голова осталась на месте, решив, что лучше потерять часть, чем всё основное, тут же и успокоился.
Что же касается самого этого противостояния, вылившегося в некое подобие борьбы, то о ней можно судить, либо, исходя из её качественных характеристик, с её ожесточением, которого было мало заметно, либо по количественным характеристикам, где по длительности противостояния можно было определить степень вовлеченности, возможности и заинтересованности противника в победе. И уже исходя из этого, сделать соответствующие выводы и определить победителя. Ну, а сколько продолжалась эта борьба за почему-то называемую чужой, другую жизнь (хотя знающие люди, не долгая думая и, не вдаваясь в расчёты, могут с предельной точностью озвучить пределы этих внимательных минут), то это для будущего не столь важно, а важно лишь то, что спустя своё положенное время, наследник проявил свою королевскую вежливость (которая она у него в крови) и ровно в срок озвучил себя через крик и объявился на свет.
Что поначалу привело короля, почувствовавшего шаткость своего трона, в крайне волнительное положение, заставив с подозрительностью посмотреть на довольную королеву. После чего король, явно науськанный мамашей, уже было хотел позвать палача, как выпавшая из одеяльца наследника, пропавшая у него в виде жемчужины серёжка, своим звоном об пол звонко отдалась в сердце короля. Ну, а после этого происшествия, королева, обдав ледяным взглядом стоящего перед нею на коленях короля, уже с полным своим, подтвержденным наследником правом, могла всех презреть.
– И хотя все указанные примеры относятся к разным временам и эпохам, всё-таки главная суть была уловлена при всех этих различиях в подходах. Так в первом случае появление новой жизни способствовало укреплению брака, во втором позволило понять, что такое ответственность, ну а в третьем, оно повлияло на ход дальнейшего развития целого королевства. И из всего этого, с должным пониманием вырисовывается первостепенное значение явления в мир того или иного поколения, чья необходимость появления на этом не заканчивается, а наоборот, только начинает набирать свой требовательный оборот, – глубоко вздохнул Алекс, вслед за прочитанным, исписанным мелким почерком листком бумаги, который, надо заметить, всегда вздыхает, когда его перегибают по линии сгиба, служащей для того чтобы, либо же перейти от этой прочитанности к новой, ещё пока что ожидающей своей участи слов, либо же, согнувшись в три погибели, отправиться в карман пиджака или брюк до следующего поветрия в голове этого никуда не спешащего читателя.
Сам Алекс не последовал ни одному из предложенных вариантов действий и, перевернув этот всего лишь памятливый лист бумаги, повествовавший о своей размазанной буквами жизни, не стал вчитываться в эту свою виртуальную памятливость, в которой ещё столько места занимал рассказ того фантаста, чья скупость высказываний была разбавлена его нескупостью – в чёткие ряды выложенных на этих нескольких страницах листов бумаги слова. Что ж поделать, раз таковы в большинстве своём все писатели, косноязычные в гостях при разговоре и красноречивые дома на бумаге.
– Что же касается меня, – после того как Алекс уселся на свободное место в автобусе (Алиса, сославшись на что-то своё важное, сказала, что его вскоре нагонит), фантаст продолжил свой памятливый рассказ в голове Алекса, – то я не могу похвастаться столь дальновидными предположениями на счёт своей значимости появления. Но это и не столь важно, когда перед нами стоит более важная задача: понять главную необходимость именно нашего появления в тот или в иной период времени.
Фантаст сделал паузу, чтобы своим временным, через пущенную вход и в зубы сигарету задымлением, убедив прослезиться, а, может, даже и достигнув большего – кашля слушателя, тем самым заставить его пробраться мыслью до глубины своих пока что только лёгких.
– Что же касается меня, – вновь повторился фантаст, – то я назвал бы себя плотью от плоти или, используя технические термины, одним из элементов в общем ряду выпуска 19** года, который, используя терминологию, применимую в данных случаях, будет называться не партией, а, как принято среди людей, поколением 19** года. Правда, надо заметить, что со временем вся эта терминологическая детализированность поистерлась, и грани различий между этими, столь разными одушевлёнными и неодушевлёнными продуктами перестали ощущаться. Ведь взятый на вооружение новый принцип взаимоотношения с миром, где определяющим мир стала приставка «Нео», изменил весь характер взаимоотношений между этими различиями (по наличию одного элемента души).
Так, к изначальному примеру, слово партия из своей товарной неодушевленности, давно уже перешло в значение Нео-одушевлённого элемента жизни, вобравшего в себя столько много, что иные разговоры, ведущиеся в разрез с курсом партии, могут привести тебя к тому, что ты перестанешь быть одушевленным, а станешь Неодушевлённым элементом жизни. А вот значение слова поколение, наоборот, всё чаще употребляется в значении неодушевлённого товара, который всё больше стал одушевляться, тогда как человек употребляться и овещеваться.
Эта же приставка «Нео», впитав в себя все передовые помыслы и желания потребителя, окультивировала его, и стала путеводной звездой для него в этом мире потребления, которым теперь он и сам стал. Так в мире образовался свой новый культ молодости, где теперь правил и заправлял всем страх перед тем как бы не показаться устаревшим, что, в свою очередь ускорило сроки устаревания продукта до максимального, и теперь зависевшего лишь от зевания потребителя и не зевания поставщика самого продукта потребления.
Хотя, возможно, всё дело обстояло с точностью наоборот, и производитель как раз не давал возможности раздумать и зевнуть потребителю, который оказывался перед свершившимся фактом, и новое поколение продукта, вышедшего на рынок, уже с укором смотрело на его, уже однозначно устаревший гаджет, с которым ходит только самая последняя модель (теперь все девушки признанного за стандарт красоты вида, носят свою именную Неодушевлённость). Ну а если ты не хочешь быть самой последней моделью, то тогда просто обязана иметь и фотографировать в зеркало своё надутое одиночество (теперь вам понятно, почему у них губы надуты, они надувшись таким искусственным образом, выражают свои природные эмоции) только через глазок этой последней модели поколения Нео.