Причуды чуда
Шрифт:
Она ясно, как наяву вспомнила интересный эпизод, произошедший в начале их семейной с Сашей жизни. В то время они частенько навещали Сашину маму. Мама Саши работала преподавателем русского языка в одном институте, жила одна, явно тяготилась этим, и Юлия Павловна с мужем взяли за правило раз в неделю заходить к ней в гости, просто чтобы избавить её от одиночества, составить ей компанию.
О, что это были за встречи! Чай и плюшки в этом доме гостям не предлагались, только «духовное общение». Мама и сын сцеплялись языками с самого порога. При внешнем приличии, всегда с использованием правильно подобранных, чисто литературных выражений, разговор этих двоих быстро переходил на спор, спор обращался в перепалку, а перепалка уже через пять минут доходила до ора.
Мама с сыном почти никогда не вели светские беседы, а бесконечно
Спорщики как боксёры на ринге расходились в разные углы, чтобы в следующую встречу начать новый раунд своего вечного поединка. Юлия Павловна, будучи безмолвным участником этих странных встреч-стычек, не могла не задаваться одним и тем же вопросом, что всё это значит? Почему родные люди, причём, действительно любящие друг друга, не могут разговаривать нормально? В конечном итоге, заинтригованная, однажды она спросила-таки Сашу:
– Ты все время орешь на свою мать. Она тебя так сильно раздражает? Ты её не любишь? Мне порой кажется, что вы ненавидите друг друга.
Но Саша в ответ лишь весело рассмеялся.
– Ты что, и вправду так думаешь? Что я ненавижу свою мать? – с изумлённым выражением лица спросил он.
– А, что, разве это она тебя не любит? – смешалась Юлия Павловна, не ожидавшая подобной реакции.
– Я думаю, что мать души в тебе не чает, ждет каждую встречу с тобой как дар Небес, всегда интересуется твоей жизнью, твоим здоровьем… – продолжила она, но Саша перебил женщину.
– Я тоже ее очень люблю, – быстро сказал он.
– Тогда почему вы орете друг на друга, как резаные? – не отступала Юлия Павловна, – у меня постоянно сердце кровью обливается во время этих ваших, так сказать, диалогов. Каждый раз, когда мы к ней идем, настроение падает до нуля. Всё время жду, что хоть на этот раз вы не дойдёте до драки, но вечно одно и то же.
– Глупенькая ты моя, – произнёс Саша настолько радостным и беззаботным тоном, что Юлии Павловне на миг показалась, он шутит. Но нет, её муж был совершенно серьёзен.
– Загляни ко мне в душу, там нет ненависти, только любовь и нежность к моей матери, – Саша подошёл ближе к жене и предложил, – не веришь? Тогда посмотри мне в глаза.
Юля заглянула в глаза мужу, пытаясь прочесть, что скрывается за его словами. Его взгляд был абсолютно чист и спокоен. В нём не было и тени злости, хитрости, притворства.
– Тогда объясни, что все это значит, – попросила она.
– Объясняю, – слегка нравоучительным тоном провозгласил Саша, – мама, человек очень умный, но одинокий. Общается главным образом со студентами, но полноценный диалог у них не получается. Поскольку ее авторитет велик, недосягаем, вступать в споры с ней они не решаются. Она же задавит любого своими знаниями! Подруги, как правило, с ней тоже не рискуют вступать в дискуссии. Потому что из любого спора она заранее выходит победителем. Легко повергает противников тщательно и умело подобранными аргументами, к тому же мастерски владеет иронией. Только представь, какой у нее словарный запас! Поэтому ей не хватает борьбы, эмоций, адреналина, если хочешь. Вот и ждет она наши с ней встречи, потому что кроме меня противостоять ей на равных никто не может. Я просто даю человеку то, что она больше всего жаждет. Вот поговорили мы с мамой, и ей на неделю хватит тем для общения с подругами, коллегами. Из наших диалогов, наверное, даже для студентов можно что-нибудь нацедить. Она сразу превращается из заплесневелого гриба в полноценного современного человека. Мама восприимчивая, цепкая, как губка впитывает информацию, которую я успеваю ей сообщить. О современной жизни, о своих взглядах на привычные вещи и о чем там мы еще с ней разговариваем. А то, что разговор проходит на запредельных эмоциях – так это дань маминому бурному темпераменту. Ну, не может она долго быть в состоянии равновесия! Ей необходимо бороться, выплёскивать накопившиеся чувства. Вот мне и приходится соответствовать.
«Ах, Саша, Саша, как мне тебя не хватает! Если б ты мог дать совет,
Зайдя в магазин, Юлия Павловна с воодушевлением принялась воплощать своё намерение в жизнь. Настроение её снова повернулось на 180 градусов, как это нередко случалось в эти странные дни.
«А что, в самом деле – переезд обязательно следует отпраздновать, – думала женщина, набирая в корзину фрукты и немного ягод для фруктовой тарелки, а также сыр разных сортов, – Питер не Франция, конечно, не такое богатство предложения в магазинах, но всё-таки на сырную тарелку к вину набрать можно. И, конечно, нужно выбрать само вино. А что мелочиться – возьму вот это, в красивой коробке, целых 3 литра, какое-то испанское красное сухое, даже разлито в том месте, где производилось».
Корзинка в её руке быстро тяжелела. Юлия Павловна прихватила по дороге небольшой букет кустовых роз нежного оттенка – так, для настроения, мысленно прикинув, как выигрышно он будет смотреться рядом с бокалами для вина при блеске свечей. Потом в отделе готовых блюд взяла только что приготовленный пирог с красной рыбой и еще несколько маленьких, но дорогих французских пирожных, которыми изредка баловала себя по большим праздникам. Кое-как дотащила все это до дома.
Накрыть стол Юлия Павловна решила у себя, а не на общей кухне. «Я должна пригласить Людмилу Сергеевну в свою комнату, показать ей, что она может заходить ко мне, когда ей будет угодно. Да и просто удовлетворить её любопытство – всем интересно как живут соседи!» – решила Юлия Павловна и принялась за сервировку. Сервировать она решила письменный стол, потому что он стоял у окна, а у окна всегда уютнее. Пусть соседка сразу почувствует, ей здесь рады.
Она поставила розы в свою любимую вазу тонкого дымчатого стекла, вазу расположила посередине стола, отчего столик мгновенно приобрёл праздничный и даже немного торжественный вид. Пирожные Юлия Павловна аккуратно разместила на тарелке с изящным орнаментом в восточном стиле, а сверху накрыла стеклянным салатником, чтобы не заветрелись и просто для красоты. Затем аккуратными ломтиками нарезала фрукты и не очень аккуратными сыр, который частично был с плесенью и крошился под ножом.
Организовала сырную и фруктовую тарелки, достала два фужера, потом нарезала пирог и разложила его на специальной досочке, прикрыв дальний край белоснежной салфеткой. Потом подвинула к столу два кресла, так, чтобы из них можно легко дотянуться до всего, что было на столе, а также смотреть на улицу, зажгла несколько свечей, разместив их в разных концах комнаты, открыла шторы и включила на компьютере подборку любимой музыки.
– Теперь нужна записка, – пробормотала себе под нос Юлия Павловна.
Она решила, что не будет звать Людмилу Сергеевну лично, потому что гордая соседка может счесть это проявлением подхалимажа и свидетельством чувства вины. Поэтому Юлия Павловна вытащила припасённый для забытых уже целей лист А3 формата и, немного подумав, вывела на нём крупными буквами: «Людмила Сергеевна! Надеюсь, Вы простите меня за все. Я тоже не сержусь. Сегодня праздную новоселье, у меня три литра испанского сухого вина, пирог с красной рыбой, сыр, фрукты и хорошее настроение. Присоединяйтесь, Юля».