Причуды чуда
Шрифт:
– Да дай ты хоть раздеться человеку, – перебил Максим, который всегда возникал в прихожей словно из ниоткуда, как только там начинал звучать голосок его жены. – Чего налетела с порога, вечно торопишься куда-то. Остынь, дорогая, потерпи пару минут. Проходи, Юля.
Максим освободил проход для Юлии Павловны, одним движением снял с неё плащ, а потом картинно сгреб в охапку свою Олечку и, не слушая её возражения, как ребёнка уволок на кухню. Затем вернулся за Юлией Павловной, успевшей к тому времени снять обувь, и галантно предложил ей руку. Максим на людях отличался подчёркнуто рыцарским поведением, они с Олечкой стоили друг друга.
На кухне друзья долго пили чай, но вместо обсуждения насущной для Юлии Павловны темы, завели разговор о всякой
Расстроенная, что вместо спокойного обсуждения она получила поток негативных, по большей части, эмоций, Юлия Павловна поспешила откланяться, вовремя «вспомнив», что завтра ей рано вставать. Даже когда она шла к лифту, Олечка, стоя в дверях, напутствовала её из приоткрытой двери: «Юлька, не будь дурой, не вздумай купить комнату. Всю жизнь потом жалеть будешь!»
Ночью Юлии Павловне приснился умерший муж Саша. В последнее время он все чаще посещал ее во сне. Она встала утром, тщетно пытаясь удержать в сознании стремительно тающий обрывок сновидения. Но чем светлее становился ум, тем сложнее было вспомнить то, что она увидела ночью. В итоге, после чашечки выпитого кофе, в памяти Юлии Павловны осталась только одна фраза, произнесённая во сне Сашиным голосом: «Нам туда, где красный свет». Что бы это могло значить?
И тут Юлия Павловна вспомнила, как муж часто говорил ей, что любит подходить к перекрёстку, когда горит красный свет. Объяснял Саша это так – если зелёный свет уже загорелся, а ты лишь на пути к переходу, существует большая вероятность, что зелёный сменится на красный в самый неподходящий момент. Например, когда ты на середине проезжей части. Да и переходить улицу на красный свет, если на дороге мало машин, намного безопаснее, чем на зеленый. Тут всё просто – пешеход более бдителен, когда переходит улицу на красный сигнал светофора. Он бдителен и полностью мобилизован. В то время как при переходе на зеленый свет пешеход расслаблен и невнимателен, считает, что ему ничто не угрожает, а потому вряд ли сможет среагировать, если опасность всё же возникнет. Недаром многие люди гибнут под колёсами на тротуаре, так как не смотрят по сторонам и не видят, что машина летит на них.
«Надо слушать не друзей и подруг, а прислушаться к собственному сердцу. Понять, что хочу именно я, – решила, наконец, Юлия Павловна, – а хочу я никого не слушать. Никого, кроме своего сердца и своего мужа. Будь, что будет, но поеду я в комнату Никиты, туда зовёт меня сердце. И именно там для меня «красный свет». И кстати, зажгли этот красный цвет, как ни странно Олечка и Максим».
Глава 2 Одобрение домоуправляющего
С Никитой Хромовым вопрос по приобретению комнаты они решили быстро, комната как будто сама ждала Юлию Павловну. Никита сообщил ей, что были еще три потенциальных покупателя, но ни один из них так и не появился в назначенный день. Может, помешал вчерашний шторм? Так что конкурентов у женщины не было, потому что Никита весьма торопился с продажей и не хотел откладывать сделку. Теперь женщине оставалось только пройти собеседование с Вадимом Олеговичем Михайловым, владельцем пентхауса и управляющим дома.
Как сказал Юлии Павловне Никита, в офис Михайлова можно прийти в любое время, в рабочий день, предварительно договариваться с ним о встрече не обязательно. Поэтому, постаравшись придать своему облику презентабельный вид, и перед выходом ещё раз убедившись, что выглядит вполне себе приемлемо, Юлия Павловна не без душевного трепета
Дверь в помещение соседствовала с позолоченной блестящей табличкой, на которой рубленными, хорошо читаемыми издалека буквами, было написано «АО «РемСпецМонтаж». Огромное светлое фойе встретило Юлию Павловну полным отсутствием людей. Напротив двери у дальней стены она увидела богато отделанную стойку администратора, за которой никого не было. Посетительница в недоумении огляделась: в помещении стояли два кожаных дивана цвета молочного шоколада, несколько удобных кресел, журнальный столик. На стенах – полки с образцами каких-то тканей, досочек, плиточек, а также вымпелы, грамоты, сувениры. Впрочем, всё это выглядело уместно и даже красиво.
Дополнительный уют офису придавали хорошо подобранные комнатные растения в дизайнерских горшках, установленные на тумбах, и ваза с букетом роскошных алых роз на столике. В комнате витал чудесный аромат свежесваренного кофе. Постояв немного, и не дождавшись, когда кто-нибудь выйдет ей навстречу, Юлия Павловна направилась по коридору направо, попутно читая таблички на дверях. На одной из них значилось «Директор Михайлов Вадим Олегович».
Немного поколебавшись, Юлия Павловна набрала в грудь воздух, постучала и, не дожидаясь ответа, вошла, прикрыв за собой дверь. И сразу пожалела об этом. По огромному кабинету из угла в угол метался здоровяк в мятом пиджаке, на ходу разговаривая по телефону, который прижимал к уху одной рукой, а второй – то теребил остатки былой шевелюры, то подёргивал воротничок, то похлопывал себя по боку. Голос его звучал громко, а слова, которые он выкрикивал, мало походили на нормальные, и понимал их, вероятно, только тот, кому они были адресованы. Какой-то строительно-ремонтный сленг, лихо приправленный многоэтажным матом.
Руки Юлии Павловны похолодели, кровь от головы мгновенно переместилась в ноги, отчего они будто налились свинцом. В голове стало пусто, она забыла, зачем пришла, но уйти уже не могла, не слушались ноги. Так и осталась стоять как вкопанная, лишь голова ее медленно погружалась в приподнимающиеся плечи, как у черепахи в панцирь. Такое огромное количество незнакомых слов она слышала, только когда проводила отпуск в Европе и оказывалась в толпе иностранцев. При всем своем незнании иностранных языков, иногда в их разговоре встречались слова, о значении которых она догадывалась. В этой же речи – во всяком случае, так ей показалось – не встретилось вообще ни одного знакомого слова. Но инстинктивно Юлия Павловна поняла, разговор идёт о чем-то очень плохом.
– Что вам надо? – вывел её из ступора грозный рык владельца кабинета, обращённый на этот раз именно к ней, – Кто вас впустил?
Юлия Павловна замешкалась с ответом и понуро стояла с поднятыми плечами, виновато повесив голову. Вид у неё, надо полагать, был самый нелепы.
– Вероника, быстро ко мне! Что это такое? – всё так же зычно прокричал мужчина, теперь всем немалым телом своим поворачиваясь в сторону закрытой двери.
По коридору застучали каблучки, и в дверях появилась миловидная блондинка со смешливыми глазами, которым, впрочем, сейчас было не до смеха. Они округлились до предела, поэтому вид у девушки был чуть глуповатый. Но, судя по всему, к подобным окрикам блондинка давно привыкла, потому что нисколько не стушевалась, а тотчас начала оправдываться тоненьким манерным голосочком. Не привыкшая к подобным сценам Юлия Павловна глупо пялилась на Веронику, чувствуя, что хочет немедленно провалиться сквозь землю.
– Ой, Вадим Олегович, я на минутку отошла, не видела, как она вошла, – легонько кивнув в её сторону, защебетала Вероника, часто хлопая длинными, тщательно накрашенными ресницами, и кокетливо округляя губки.
– Колокольчики на дверь повесь, – внезапно неуклюже пошутил Вадим Олегович, потом развернулся в сторону Юлии Павловны, осмотрел её с ног до головы единым взглядом и, выключив свой телефон, махнул рукой, – а-а-а, да ладно, что уж!
– Вы кто? – спросил он у неё уже не так грозно.