Причуды любви
Шрифт:
Сейчас серые глаза напоминали осколки льда, а лицо стало хмурым и замкнутым.
— Неужели я хоть раз в жизни предала тебя? — вознегодовала сестра. — Вспомни, я молчала, даже когда ты швырнул меня в пруд!
Дэмиен расслабился и, засмеявшись, устроился напротив нее в глубоком кресле и положил ногу на ногу.
— Тогда выслушай внимательно мой план, сестра, и потом скажешь, могу ли я рассчитывать на тебя.
В продолжение повествования Арабелла не проронила ни слова, лишь широко раскрытые глаза выдавали ее изумление. Ратерфорд решил, что, если хочет, чтобы замысел удался, ему необходим верный союзник. У Мерри не окажется ни времени, ни возможностей вести двойную игру, если рядом
— Какой скандал! — провозгласила леди Бомонт. — Карт-бланш, говоришь? И это она сама предложила?
— Да, вместо того чтобы согласиться на брак, — спокойно подтвердил он. — Моя Мерри — самое упрямое на свете создание.
В глазах Арабеллы заплясали веселые искорки.
— Но ты не смирился с отказом?
— Разумеется. Ты мне поможешь?
— Конечно. — Сестра отставила бокал и грациозно поднялась. — Такое великолепное развлечение, и, кроме того, ради твоего счастья я готова на все.
— Вот и хорошо. Не просто счастье. Невообразимое счастье
— Она красива? — полюбопытствовала Белла. Дэмиен задумчиво нахмурился.
— Нет, — выговорил он наконец. — Не красавица, но если проведет немного времени с твоим парикмахером и чуть побольше — с модисткой, поклонников придется палкой отгонять.
— А если она не пожелает ни причесок, ни туалетов? Что тогда?
— Можешь не сомневаться, Белла, не пожелает. Но мы заключили соглашение, которое она поклялась выполнять, а как только Мерри покорится неизбежному, поверь, с головой окунется в новое приключение.
— А… э-э… — замялась Белла. — Карт-бланш — это тоже часть сделки?
— Естественно. Будь это не так, Мерри ни за что не согласилась бы на мои условия. К тому же у нее просто нет денег на подобную роскошь, так что она будет вынуждена принять мои.
Арабелла мерила шагами гостиную. Вышитый шлейф ее тонкого муслинового платья волочился по пестрому ковру.
— Знаешь, братец, если леди Блейк так горда и независима, как ты утверждаешь, предвижу немало препятствий. Я с удовольствием принимаю твой план, но если она воспротивится и затоскует…
— Предоставь это мне, Белла. Я не допущу, чтобы Мерри грустила. От тебя требуется только играть свою роль.
— Конечно, Дэмиен. Просто не могу дождаться встречи с ней.
Мередит стояла на вымощенном булыжником дворе гостиницы «Белл» в Оукгемптоне перед дорогой дорожной каретой с гербом лорда Ратерфорда на дверцах. Экипаж был здесь, как и обещал Дэмиен, когда вчера вечером она прибыла в Оукгемптон.
И сегодня, ранним утром двадцать пятого сентября, она готовилась к отъезду, проведя перед этим бессонную ночь в одной из самых дорогих комнат «Белл». Прощание с Ландретом прошло так гладко, что она почти забыла о тревогах, мучивших ее с того самого дня, когда она очертя голову ринулась в неизвестность. Соседи поздравляли ее с небывалой удачей. Никто и не подумал сплетничать на ее счет, хотя Пейшенс дала ей немало добрых советов, перемежаемых предостережениями относительно бед и несчастий, подстерегающих в столице невинных и простодушных. Сама она в молодости провела там три дня и с тех пор считала себя кем-то вроде знатока. Мередит выслушивала напутствия, добрые пожелания и предупреждения с обычным униженно-благодарным видом. Стюарт Фаркарсон без особых уговоров согласился на все это время принять ее обязанности, адвокату Донну были переданы деньги на все непредвиденные случаи, а Сикомб был рад удержать бразды правления домом в своих надежных руках.
Нэн, разумеется, сопровождала Мередит, так же как и сундук с новыми платьями и амазонкой, сшитыми собственноручно: старуха всегда хвасталась своим портновским умением.
Конечно, они не так уж элегантны, но для мещанского Кенсингтона сойдут.
Мередит тряхнула головой, чтобы избавиться от назойливых мыслей, но тут же недоуменно нахмурилась. Дэмиен прислал ей адрес, куда следовало отправлять почту до востребования, но так и не объяснил, где она будет жить. И хотя Мерри это показалось странным, она предположила, что кучер, форейторы и лакеи, готовившие экипаж к отъезду, наверняка знают, куда ее привезти.
Вспомнив, что она еще не заплатила за ночлег, Мерри повернула обратно в поисках владельца гостиницы. Но тот с почтительными поклонами и сахарными улыбками уведомил ее, что кучер уже обо всем позаботился. Что ж, этого следовало ожидать. Дэмиен говорил, что с того момента, как она приедет в Оукгемптон, договор вступает в силу. Господи, во что она опять впуталась? Одно дело — иметь такого любовника, как лорд Ратерфорд, на своей территории, и совсем другое — оказаться в совершенно чужом мире, где она добровольно согласилась во всем ему подчиняться.
Ну почему ее охватывает паника при одной лишь мысли о том, что теперь она сама себе не хозяйка? Разве Ратерфорд не доказал, что достоин доверия? Он спас ей жизнь, подарил райское блаженство и не раз твердил, что любит. Какой одинокой она чувствовала себя эти три недели!
Мередит с воскресшей решимостью шагнула к экипажу, где лакей подсадил ее на мягкие, обтянутые кожей сиденья. Нэн устроилась напротив, коротким кивком и поджатыми губами выразив свое удовлетворение новым средством передвижения. Потребовалось немало времени, чтобы старуха смирилась с безумным намерением питомицы отправиться в неизвестные земли, где за каждым углом таится зло. Но робкое предложение Мерри, чтобы Нэн осталась в Корнуолле, если уж так предпочитает, было встречено взрывом негодования.
После этого Мерри уже не заикалась ни о чем подобном и теперь принялась весело болтать, время от времени показывая на проплывавшие мимо пейзажи.
В этот день они миновали Дартмур, проехали через Эксетер и провели ночь в Ханитоне. С того момента как они оставили Девон и оказались в Сомерсете, Мерри поняла, что попала в совершенно незнакомый мир. И самым странным было отсутствие моря. Вею свою жизнь она прожила на узком полуострове, окруженном водой, и теперь старалась побороть неприятное чувство неловкости, словно ей чего-то недоставало. Куда ни глянь — одни чистенькие деревушки, аккуратные домики под черепичными крышами, ровные дороги, желтеющие поля, с которых уже убран хлеб. По сравнению с диким великолепием ее родины здешние места казались скучными и унылыми, а розовощекие улыбающиеся жители — чересчур дружелюбными и льстивыми. Корнуольцы улыбались только тем, кого считали заслуживающими доверия, и Мерри невольно подозревала здешних людей в лицемерии, хотя они не подавали повода так считать.
Но к началу пятого дня она понемногу привыкла к ним, как и к неизменной вежливости в отношении седоков кареты лорда Ратерфорда. Их всегда ждали отдельные гостиные, лучшие спальни и превосходный обед. И все это появлялось как по волшебству, без всяких просьб с ее стороны, как и прекрасные сменные лошади на почтовых станциях.
На седьмой день после полудня они добрались до лондонских предместий. К этому времени Мерри до смерти надоело путешествовать, и, судя по упорному молчанию спутницы, Нэн тоже устала от вынужденного безделья. Уже в сумерках они въехали в город. Сердце Мерри забилось быстрее в нетерпеливом ожидании. Дэмиен, разумеется, встретит ее в новом жилище. Что он нанял? Дом? Или, поскольку она взяла с собой только Нэн, посчитает, что двух-трех комнат в пансионе будет достаточно, если хозяйка возьмет на себя уборку и готовку?