Причуды любви
Шрифт:
— Я не хотел ничего портить, — сухо обронил Дэмиен. — Ты что-то раскраснелась. Выйдем на балкон подышать воздухом.
Балконом пышно именовался узкий выступ, огороженный низкими железными перилами под каждым окном в бальной зале. Мередит с наслаждением втянула морозный ночной воздух. Дэмиен полуприкрыл двойное окно, так что тяжелая парчовая гардина спрятала их от любопытных глаз.
— Прошу прощения за то, что затронул тему, столь для тебя неприятную, — с плохо скрытым сарказмом извинился Дэмиен.
Мередит вцепилась
— Сколько раз повторять тебе, что этому не бывать? Я не гожусь в герцогини, Дэмиен. Я авантюристка, контрабандистка весьма невысокого происхождения и бедна как церковная мышь. Единственное, что у меня есть в избытке, — это братья и долги.
— За этот месяц ты взяла Лондон приступом, — спокойно возразил он. — Тебя считают красавицей, совершенством, знатной.
— И богатой! — взорвалась она. — Какое имеет значение, кем меня считают, если мы оба знаем, что это неправда?
— Правда — то, дорогая моя, во что верит высшее общество. Неужели ты еще этого не поняла? Все остальное сочтется бредом и вздором, даже если ты наймешь городского глашатая и он станет кричать о твоем истинном происхождении и бедности со всех городских крыш.
Смысл его слов медленно доходил до Мерри. Наконец-то все части шарады разгаданы!
— Понимаю, — раздельно выговорила она. — Так я больше могу не волноваться, что ты станешь изгоем, женившись на ничтожной провинциальной вдовушке? — И поскольку Дэмиен не ответил, повернулась к нему лицом. — Ты так же коварен и двуличен, как я сама!
— Совершенно верно. Но заметь, совсем неплохая тактика — бить врага его же оружием.
— Но так нечестно! — объявила Мерри. Дэмиен тихо рассмеялся и шагнул ближе.
— Не можешь же ты упрекать меня, любимая, за те способы, которыми я стараюсь достичь цели! Ты и сама на моем месте поступила бы так же.
— И поступлю, — пообещала Мерри, сверкнув глазами, — так что предупреждаю заранее: берегитесь, милорд!
— Интересно, что творится в этой прелестной, но бесконечно изобретательной головке? — смущенно буркнул он.
— Ничего, — уверила Мерри, беззаботно пожав изящными белоснежными плечиками. — Вы бросили вызов, сэр, а я его приняла. Вероятно, нам стоит вернуться в бальную залу. Пусть мы считаемся родственниками, но правила приличия неизменны для всех, не так ли?
В ее голосе слышались хорошо знакомые нотки отчужденной деловитости, и сердце Дэмиена упало. Он вежливо придержал гардину, успев провести пальцем по ее стройной шее. И, как всегда, ощутил трепет, пронизавший ее напряженное тело. Как бы сердита она ни была, все же не может не ответить на его ласку!
Но это послужило ему слабым утешением, когда Мерри с сияющей улыбкой отошла, взяв под руку Джералда Деверо. Казалось, она сверкает так же ослепительно, как хрустальная люстра, в которой дробится сияние сотен свечей, и Деверо, очевидно, просто горел ее отраженным светом.
— Прошу прощения за дерзость, мадам, но у меня создалось отчетливое впечатление, что вас что-то разгневало, — заметил Джералд, вручая Мерри стакан лимонада и занимая место у того кресла, где она сидела, энергично обмахиваясь веером.
Она удивленно и немного виновато взглянула на него.
— Должно быть, я совсем позабыла о хороших манерах, мистер Деверо, если вы так посчитали.
— Нет, совсем нет, — запротестовал он. — Мне не стоило вообще упоминать об этом, но… простите… ваши глаза так гневно сверкают, что… вам, похоже, не до веселья.
— Вы чрезвычайно проницательны, — криво улыбнулась Мерри. — Я немного расстроилась, но сейчас все в порядке, благодарю вас.
Деверо, улыбаясь, поклонился.
— Остается надеяться, что не я — причина вашего раздражения.
— Ни в коем случае, — охнула Мерри, в ужасе распахивая глаза. — Теперь меня будут терзать угрызения совести!
— Тысяча извинений, леди Блейк! Это совсем не входило в мои намерения! — открещивался Деверо и, чуть понизив голос, пояснил: — Я готов день и ночь заботиться о вашем удовольствии и счастье.
Мередит ощутила небольшой укол совести при виде его чересчур серьезного лица. Да и глаза отчего-то потемнели. Покров легкого флирта с Джералдом Деверо, которым она так наслаждалась, неожиданно слетел, обнажив истинное чувство, куда более глубокое, чем она предполагала.
К величайшему облегчению Мерри, ее выручил виконт Алленби, явившийся, как только музыканты заиграли кадриль.
До самого конца бала она неутомимо танцевала, меняя партнеров. Несколько раз ее приглашал Деверо, но теперь он держался, как прежде, излучая обаяние и веселье, и ей уже начало казаться, что все случившееся было игрой ее воображения. Мерри решила, что так оно и есть.
Слишком многое подогревало ее фантазию, неудивительно, что ей временами начинает мерещиться что-то невероятное.
С Дэмиеном она обращалась вежливо, но говорила только о пустяках в тех редких случаях, когда ему удавалось к ней приблизиться. Прекрасно, что его замыслы удались, но победа сильно смахивает на пиррову, размышлял он, держа ее за руку в контрдансе, сложные фигуры которого затрудняли беседу.
Так оно и оказалось, когда он попытался повести ее к ужину, а Мерри с учтивым извинением оперлась на руку маркиза Уолви.
Арабелла обрадовалась было, узнав, что Ратерфорд дружит с полковником Шотландского гвардейского полка, музыканты которого играли за ужином, но при виде мрачного лица брата растерялась. Давно уже она не видела его в таком ужасном настроении, но когда шепотом спросила, что произошло, тот улыбнулся, пожал плечами и заверил, что все отлично, и ничто не потревожило его безмятежности и не омрачило прекрасного расположения духа.