Приди ко мне во сне
Шрифт:
Он что, действительно намерен держать меня в этой экзотической палатке, взятой напрокат в какой-то студии Голливуда? Сейчас конец двадцатого века, черт бы его побрал. А впрочем, это же дикая страна, здесь все возможно.
Она наблюдала за Рэмом, который достал из кабины пакеты и направился обратно. Опустив полог, Мери потерла лоб.
Отсюда надо как-то выбраться. Думай!
Вошел Рэм и бросил пакеты на кровать.
– Что там? – недоверчиво спросила Мери.
Рэм развязал один:
– Одежда для нас обоих, а кроме того, много еды и питья.
Спокойствие и еще раз спокойствие.
В ее голове
– Рэм, – произнесла она почти доброжелательно, – а здесь есть ванная?
Рэм улыбнулся:
– Помыться можно вот за этой перегородкой. Но если ты имеешь в виду другое, то придется это совершать на природе.
– Я имею в виду другое, извини меня, пожалуйста, – проговорила она притворно-застенчиво и начала двигаться к выходу.
Рэм поймал ее за руку:
– Я пойду с тобой.
Мери начала осторожно освобождать руку:
– Если ты не возражаешь, я бы предпочла исполнить этот ритуал в одиночестве.
Рэм взял ее за плечи и посмотрел в глаза.
– Ты обещаешь мне, что не убежишь в пустыню? Я ведь не преувеличивал, когда говорил, как это опасно.
Мери подняла кулак и выбросила указательный палец с мизинцем, знак победы Техасского университета.
– Слово чести скаута. Ты что, думаешь, я такая тупая, не понимаю с первого раза?
Рэм засмеялся и обнял ее.
– Я знаю, но иногда ты бываешь очень упрямой. – Он поцеловал ее в лоб. – Ладно, иди. А пока ты будешь ходить, я приготовлю ужин. Надеюсь, теперь-то ты проголодалась?
Мери задержала дыхание и кивнула:
– Умираю с голоду.
Сдерживая себя, чтобы не побежать, Мери подняла полог и вышла на лунный свет. И сразу заспешила к вертолету.
Она быстро скользнула в кресло пилота, пристегнулась и несколько секунд смотрела на приборную доску, чтобы освежить в памяти пульт управления. Затем глубоко вздохнула, прочитала в уме короткую молитву и включила мотор. Она уже поднималась, когда из шатра выскочил Рэм, отчаянно жестикулируя и что-то крича.
Мери откинулась на спинку кресла и помахала рукой.
– Ну что, получил, Рэмсон Габри, жалкий лгун! Это тебя подвел твой мужской шовинизм. Тебе и в голову не могло прийти, что я умею управлять этим дурацким вертолетом. А?
Мери усмехнулась и направила машину к огням Луксора.
Глава 26
Ты сияешь, великий,
В небесах высоко над землей.
Твои лучи даруют нам жизнь.
Ты Ра, познавший все сущее…
И когда ты удаляешься на запад,
За горизонт, земля погружается в мрак,
И все умирает до твоего прихода.
Мери и Вэлком пристегнули ремни. Джордж Мшански занял кресло рядом, через проход. Мери не была расположена ни с кем разговаривать. Она повернулась и начала смотреть в окно.
– Джордж, – сказала Вэлком. – А вы что здесь делаете? Я думала, вы останетесь на несколько дней в Луксоре.
– Нет, я решил возвратиться в Каир.
– А
– А вот Джи-Джи решил там немного задержаться.
– Любовная размолвка?
Джордж покраснел:
– Можно сказать и так.
Джи-Джи? Это же имя, которое упоминал Рэм тогда по телефону, когда разговаривал со своей матерью.
Мери наклонилась через плечо Вэлком:
– Вы зовете Жан-Жака Джи-Джи?
Он нахмурился:
– Да.
Пошло оно все к черту! Джи-Джи один из сторожевых псов Рэма. А это значит, что и Джордж тоже. Пропади они все пропадом! А как прикидывались, какую комедию с парочкой геев разыграли!
Прошло два дня. Мери сидела в своем номере в отеле «Мена-Хаус» и хандрила. Только бы дождаться вылета домой, а там… Ей очень хотелось сейчас домой, в Техас.
Разумеется, все воспоминания о Рэме она гнала прочь. Но они постоянно накатывали на нее. И она страдала. Еще бы, так серьезно, как сейчас, она уязвлена не была еще ни разу в жизни. Ее предала не только мать, но и человек, которого она любила. Вернее, думала, что любила. Любила больше всего на свете.
Она всегда гордилась своим здравым смыслом, своим умением хладнокровно мыслить и всегда осуждала подруг, когда они влюблялись в разного рода негодяев. Ну разве можно быть такими легковерными! Теперь она с горечью сознавала, что и у нее самой никакого иммунитета от этой болезни не было. Просто должен был попасться нужный человек, с нужными словами, в нужном месте и в нужное время. Вот и все. И он легко подцепил ее на крючок, как голодную плотву.
Но теперь это все надо рассматривать, очевидно, как шутку, как забавное приключение. Она улетает сегодня вечером и больше о Рэме никогда ничего не услышит. В пустыне он не пропал, пищи и воды там было достаточно, тем более что, когда они прилетели в Каир, она подошла к Джорджу и сообщила, где ему искать своего босса.
Теперь она была уверена, что Рэм – босс Джорджа. И Жан-Жака тоже. Вэлком разузнала у своих приятелей в посольстве много любопытного. Например, о детективном агентстве, которым владеет Рэм, и о людях, которые там служат. Руководит этим агентством Джи-Джи, то есть Жан-Жак. Он не только прекрасный танцовщик, но и большой специалист в сыскном и военном деле. А парижанин он такой же, как и Мери.
Он кайюн [27] из Абевилля, Луизиана, и они с Рэмом друзья с университетских времен. Оба окончили Техасский университет.
27
Кайюн – член франкоязычной католической общины из Южной Луизианы, ведущей свое начало от французских поселенцев.
Намного больше стало известно и о Рэмсоне Габри и его семье. Они владеют отелем «Гор», как, впрочем, и многим другим в этой стране. Рэм, конечно, архитектор, и неплохой, но он активно задействован в семейном бизнесе.
Его мать, миссис Габри, вернее, Шарлотта Кларк Габри, известна также как Чарли Кларк, автор детективных бестселлеров. Мери много раз слышала от своей матери восторженные отзывы об успехах Чарли Кларк. Нора – ее издатель.
Последние два дня были сущим адом.