Приемыш обезьяны
Шрифт:
Эсмеральда не сомневалась, что это был никто иной, как ангел господень посланный со специальной миссией оберегать их.
– Если бы вы видели, Эсмеральда, как он пожирал сырое львиное мясо, – смеялся Клейтон, – вы бы убедились, что этот небесный дух достаточно материален.
– Я ничего об этом не знаю, масса Клейтон! – возразила служанка. – Но я предполагаю, что господь мог просто забыть дать ему с собой спички. Ведь его послали на землю так наспех, чтобы оберегать нас! И он, наверно, не мог ничего сжарить, не имея спичек,
– В его голосе тоже ничего небесного не было, – сказала Джэн Портер, слегка вздрогнув при воспоминании об ужасающем реве, раздавшемся вслед за убийством львицы.
– Моим незыблемым понятиям о достоинстве небесных посланцев, – заметил профессор Портер, – совершенно не соответствует его манера действовать. Этот джентльмен связал двух чтимых и просвещенных ученых за шеи и погнал их сквозь джунгли, как коров!
XVII
ПОХОРОНЫ
Между тем, уже почти совсем рассвело, и после бессонной ночи общество, из которого никто ничего не ел с предыдущего утра, принялось за приготовление завтрака.
Бунтовщики с «Арроу» выгрузили небольшой запас сушеного мяса, консервированных супов и овощей, галетов, муки, чая и кофе для пяти человек, которых они высадили на необитаемом берегу. Все это было поспешно вынуто для удовлетворения требования изголодавшихся желудков.
Затем следовало привести хижину в жилой вид, и для этой цели решено было тотчас же убрать мрачные остатки трагедии, разыгравшейся здесь в давно минувшие дни.
Профессор Портер и м-р Филандер были глубоко заинтересованы осмотром скелетов. Оба большие скелеты, по их мнению, принадлежали мужчине и женщине одного из высших племен белой расы.
Маленькому скелету было уделено весьма незначительное внимание, так как самое присутствие его в колыбели не оставляло сомнений в том, что это был младенец, рожденный от несчастной четы.
Подняв большой скелет, Клейтон нашел массивное кольцо, очевидно находившееся на пальце мужчины в момент его смерти, так как одна из тонких костей кисти еще была продета в золотую безделушку.
Клейтон поднял кольцо, чтобы рассмотреть его, и вскрикнул от изумления: на перстне был вырезан его собственный герб!
В то же время Джэн Портер обнаружила в шкафу книги и, открыв заглавный лист одной из них, увидела надпись:
«Джон Клейтон. Лондон». Во второй книге, которую она поспешно осмотрела, было одно только имя «Грейсток».
– Слушайте, м-р Клейтон, – крикнула она, – что это значит? На этих книгах имена ваших родственников!
– А здесь, – ответил он с серьезным видом, – большой родовой перстень Грейстоков, который был утерян с тех пор как дядя мой Джон Клейтон, бывший лорд Грейсток, исчез погибнув, как предполагали, в море.
– Но как вы объясняете себе нахождение этих вещей здесь, в африканских джунглях?
– Только одним предположением можно объяснить себе это, мисс Портер, – сказал Клейтон. – Покойный лорд Грейсток не утонул. Он умер здесь, в этой хижине, и эти останки на полу, – все, что осталось от него.
– В таком случае, это должны быть останки леди Грейсток, – сказала Джэн Портер, с благоговением указывая на бедную груду костей на кровати.
– Прекрасной леди Элис, – ответил Клейтон, – о качествах и об изумительном личном обаянии которой я не раз слышал от родителей. Несчастная леди! – грустно прошептал он.
С большою торжественностью останки покойных лорда и леди Грейсток были погребены у стен маленькой хижины, а между ними был уложен скелетик детеныша Калы.
Когда мистер Филандер завертывал хрупкие кости младенца в кусок парусины, он подробно осмотрел его череп. Затем подозвал профессора Портера, и они вполголоса говорили вдвоем несколько минут.
– В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! – сказал профессор Портер.
– Господь бог мой! – воскликнул м-р Филандер, – мы должны сообщить м-ру Клейтону о нашем открытии.
– Потише, м-р Филандер, потише, – остановил его профессор Архимед Кв. Портер. – Пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов.
И седовласый старик прочел похоронную службу над этой странной могилой в то время, как остальные стояли низко склонив головы, и молились.
С верхушек деревьев Тарзан, обезьяний приемыш, наблюдал торжественный и непонятный обряд; но дольше всего не спускал он глаз с милого лица и изящной фигуры Джэн Портер.
В его наивной душе просыпались новые чувства. Он удивлялся, почему его так интересуют эти люди, почему он взял на себя столько труда, чтобы спасти от гибели в джунглях мужчин? Но он не удивлялся, почему он оторвал Сабор от нежного тела этой чужой девушки.
Несомненно, мужчины были и глупы и смешны и трусливы. Даже мартышка Ману была сообразительней их. Если таковы образчики его собственной породы, ему, пожалуй, нечего гордиться своим происхождением.
Но девушка – ах, это совсем иное дело! Здесь он не рассуждал. Он знал, что она создана, чтобы быть под защитой, а он создан, чтобы защищать ее.
Его удивило, что они вырыли в земле большую яму только для того, чтобы спрятать там кости. Это было очевидно бессмысленным: кому понадобится украсть сухие кости?
Другое дело, если бы на них было мясо, – Тарзан понял бы это, так как только так можно уберечь мясо от гиены Данго и других воров джунглей.
Когда могила была засыпана землею, маленькое общество направилось к хижине, и Эсмеральда, все еще горько плакавшая по покойным, о которых она ничего не слышала до сегодняшнего дня, случайно взглянула на бухту. Ее слезы вдруг прекратились.
– Взгляните-ка на этот белый сброд, – взвизгнула она отчаянно, указывая по направлению к «Арроу». – Они уходят, оставив нас на этом ужасном острове!