Приглашение на бал
Шрифт:
Глаза Алессандро сузились.
— После чего?
Лилли сглотнула, сдерживая слезы:
— Это не имеет значения.
Выйдя из душевой кабины, он произнес тоном, не терпящим возражений:
— Скажи мне.
Увидев в зеркале отражение его великолепного мускулистого тела рядом с ней, она почувствовала себя толстой и неуклюжей в своем дурацком бежевом платье.
— Не могу.
— Скажи!
— Они плохо обо мне говорили, — ответила она, содрогнувшись.
— Кто?
— Ты был прав, — прошептала Лилли. — Мне не следовало приезжать в Рим. —
Алессандро схватил ее за плечи. Его глаза неистово сверкали.
— Просто скажи мне кто.
— Они вошли в дамскую комнату, где я пряталась в кабинке…
— Ты пряталась?
— …и начали разговаривать друг с другом. По-английски, чтобы я все поняла. Они назвали меня толстой и глупой и сказали, что ты со мной разведешься. Что они ждут не дождутся, когда ты вернешься к Оливии.
Какое-то время Алессандро молча на нее смотрел. Его губы были сжаты в тонкую линию. Затем он неожиданно отпустил ее, отвернулся и направился к двери.
Он снова от нее уходит, не сказав ни слова!
— Неужели тебе все равно? — спросила она.
Алессандро повернулся. На его лице была ярость.
— Мне не все равно, — ответил он. — Они пожалеют, что причинили тебе боль.
— Что ты собираешься делать? — испуганно произнесла Лилли, прочитав в его глазах мрачную решимость.
— Поскольку речь идет о женщинах, побить я их не могу. Но я могу отобрать у них то, что они больше всего любят. Их деньги.
— Каким образом?
— Всего несколько звонков нужным людям — и их мужья лишатся своих тепленьких местечек. — Его улыбка была похожа на волчий оскал. — Они останутся без гроша.
Лилли уставилась на него с разинутым ртом:
— Я думала, что они богаты.
— Это лишь видимость. На самом деле они по уши в долгах.
— Я думала, они твои друзья.
Его губы дернулись в презрительной усмешке.
— Друзья?
— Мне показалось, что ты хорошо проводишь с ними время.
— Я вырос вместе с ними, — ответил он, — но наши отношения никогда нельзя было назвать близкими.
Глядя на него, Лилли подумала о своих друзьях. Вспомнила, как в детстве играла вместе с Лизой, дочкой их экономки. Как каталась на велосипеде и на коньках со своей школьной подругой Кэти. У Алессандро ничего этого не было. Его друзья были ненастоящими. Ее сердце наполнилось сочувствием, и остатки гнева улетучились.
— Мне не нужна месть, — сказала она, подойдя ближе к нему. — Мне нужен только ты. Я люблю тебя, Алессандро.
Он резко вдохнул. Его взгляд стал задумчивым.
— Я знаю, — тихо сказал он. — Я все понял в тот день, когда ты собиралась мне сказать о своих чувствах, а я тебя остановил.
— Что? О чем ты говоришь?
— Неужели ты не помнишь? Ты хотела что-то мне сказать до свадьбы. Я тебя остановил, потому что уже все знал. Твои чувства ко мне были на твоем лице.
Рот Лилли приоткрылся при воспоминании о том моменте, когда она пыталась сказать ему правду о своей семье.
— Ты думал, что я собираюсь сказать тебе это? — медленно произнесла она. — Что я люблю тебя?
— Да. Но я не мог тебе позволить сказать вслух эти слова. Я думал, они разрушат все то, что есть между нами, и наш брак не сможет стать счастливым.
Он не знает!
У Лилли закружилась голова. Алессандро ничего не знает о ее семье. Все то время, что они были женаты, она думала, что он ни в чем ее не упрекает и не подозревает, потому что он добр и великодушен.
— Но сейчас, — добавил он, — я не знаю, как мне быть. Я не знаю, смогу ли когда-нибудь снова кого-то полюбить. — Он стиснул зубы и отвернулся. — Когда мне было девятнадцать, меня предали. Девушка, которую я любил, сообщила мне, что ждет ребенка от другого мужчины. Мой отец игнорировал меня всю свою жизнь. — Алессандро глубоко вдохнул: — Когда он умер, моя мать сказала мне, что я не его сын.
— Что? — еле слышно проронила Лилли.
— Ко второму году их брака она его возненавидела. У нее был короткий роман на стороне, и она забеременела. Мой отец об этом не знал. Он думал, что я его сын, но это не помешало ему оставить мне в наследство кучу долгов.
В его черных глазах была боль. Лилли никогда прежде не видела, чтобы он так открыто выражал свои чувства.
— Мне жаль, — сказала она, крепко его обняв. — Кто твой настоящий отец?
Он отвернулся:
— Не знаю и знать не хочу.
Тогда она встала на цыпочки и принялась покрывать поцелуями его лицо, шею и плечи. Когда их взгляды встретились, по ее щекам катались слезы, которые она уже не пыталась сдержать.
— Теперь я твоя семья, Алессандро.
— Я не знаю, смогу ли полюбить тебя, Лилли, — тихо произнес он, — но мне бы очень этого хотелось. Ты достойна этого, как никакая другая женщина.
Сердце Лилли пропустило удар, затем бешено застучало.
— Это правда?
— Да. Ты первая женщина, которой я за долгое время смог довериться, — сказал он, нежно гладя ее по щеке. — Потому что я знаю, что ты никогда не будешь мне лгать.
Лилли бросило в дрожь. Как она может после этого рассказать ему о своей семье?
Она понимала, что должна это сделать, пока он все не узнал из другого источника, и дала себе слово, что скажет ему правду, когда их отношения станут крепче. Когда его друзья перестанут ее ненавидеть. Когда она станет ему настолько дорога, что он сможет ее простить.
— Мне жаль, что у нас не было полноценной свадьбы, — сказал Алессандро.
— Но мне очень понравилась наша свадьба!
Он грустно покачал головой:
— Нам следовало пригласить на церемонию твоих родных. Ты уже рассказала обо мне своему отцу?
— Еще нет. — Лилли тяжело сглотнула, затем заставила себя добавить: — Но когда-нибудь мы съездим в Миннесоту, и я тебя с ним познакомлю.
— Как насчет Рождества? — предложил он, улыбаясь. — Сначала мы устроим свадебный прием в Риме, затем, на Рождество, еще один в Миннесоте для твоих родных и друзей.
— Два свадебных приема?
— Да. Я хочу как следует отпраздновать нашу свадьбу.