Пригоршня праха
Шрифт:
— Полли тебя засекла. В данный момент она оповещает весь Лондон о своих наблюдениях.
— Какая жалость, что и оповещать-то не о чем. Этот сопляк мне даже не позвонил… Что ж, придется оставить его в покое. Если он не опомнится, я днем уезжаю в Хеттон. Вот, может, он.
Но это был всего-навсего Аллан, который звонил из штаб-квартиры консерваторов извиниться, что не смог накануне приехать к Полли.
— Я слышал, Бренда пустилась во все тяжкие, — сказал он.
— Господи, — сказала Бренда, — можно подумать,
— Я тебя почти не видела вчера у Полли, — сказала миссис Бивер. — Куда ты исчез?
— Мы рано уехала. Бренда Ласт устала.
— Она прелестно выглядела. Я очень рада, что ты с ней подружился. Когда ты с ней встречаешься?
— Я договорился, что позвоню.
— Ну, так чего же ты ждешь?
— Да что толку, мамчик? Разве я могу себе позволить ухаживать за женщиной вроде Бренды Ласт? Позвонишь ей, она скажет, что вы делаете, придется ее куда-нибудь вести, и так каждый день. У меня денег на это нет.
— Знаю, сын мой. Знаю, как тебе трудно. Знаю, как ты умеешь экономить. Я должна быть благодарна, что мой сын не является ко мне с долгами. И все же, не стоит отказывать себе буквально во всем. Так ты в двадцать пять лет превратишься в старого холостяка. Я еще в тот вечер, когда Бренда пришла к нам, заметила, что ты ей нравишься.
— Это точно, я ей очень даже нравлюсь.
— Надеюсь, она решит наконец относительно квартиры. Они сейчас просто нарасхват. Мне придется присмотреть еще один дом, который можно перегородить. Ты просто не поверишь, кто их снимает: масса людей, у которых собственные дома в Лондоне… Ну, мне пора на работу. Кстати, я уезжаю на два дня. Проследи, чтоб Чэмберс как следует о тебе заботилась. Тут Сильвия Ньюпорт нашла каких то австралийцев, которые хотят снять дом в деревне, я покажу им парочку подходящих. Ты где обедаешь?
— У Марго.
К часу, когда они возвратились домой, выгуляв Джинна, Бивер еще не звонил.
— Раз так, значит так, — сказала Бренда. — Я как будто даже рада.
Она послала Тони телеграмму, что приедет дневным поездом, и слабым голосом приказала упаковать вещи.
— Похоже, мне сегодня негде обедать, — сказала она.
— Почему б тебе не пойти к Марго? Я уверена, она будет рада.
— Ладно, позвони ей и спроси.
Так она снова встретила Бивера.
Он сидел довольно далеко от нее, и, пока гости не начали расходиться, им так и не пришлось поговорить.
— Я пытался дозвониться вам все утро, — сказал он, — но было занято.
— Да ладно, — сказала Бренда. — Беру тебя в киношку. Позже она телеграфировала Тони. «Остаюсь Марджори день два целую вас обоих».
— А мама сегодня приедет?
— Надеюсь.
— Как долго она гостит у этой обезьяньей тетки. Можно, я поеду на станцию ее встречать?
— Конечно, поедем вместе.
— Она целых четыре
Она приехала поездом 3.18. Тони и Джон Эндрю явились на станцию загодя. Они походили по перрону, все осмотрели, купили шоколадку в автомате.
Начальник станции вышел к ним поболтать
— Ее милость сегодня возвращается?
Он был старым приятелем Тони.
— Я ее каждый день ждал. Сами знаете, что бывает с дамами, когда они дорвутся до Лондона.
— Жена Сэма Брейса уехала в Лондон, и он никак не мог ее вернуть. Пришлось самому за ней отправиться. Так она ему еще трепку задала.
Вскоре подошел поезд, и Бренда грациозно выпорхнула из вагона третьего класса.
— Пришли оба. Какие вы милые. Я этого не заслужила.
— Мам, а ты обезьянью тетку привезла?
— Что за чушь порет ребенок?
— Он вбил себе в голову, что у твоей подружки Полли есть хвост.
— Кстати говоря, меня б ничуть не удивило, если б так оно и оказалось.
Багаж Бренды умещался в двух крохотных чемоданчиках.
Шофер привязал их к багажнику, и Ласты покатили в Хеттон.
— Какие новости? Рассказывайте по порядку.
— Бен поднял жердь высоко-высоко, и мы с Громобоем вчера шесть раз прыгали, и сегодня шесть раз, и еще в прудике сдохли две рыбки, они вздулись и плавают вверх животами, и еще няня вчера обожгла чайником палец, и еще мы с папой вчера видели лису, ну, совсем рядом, она посидела, а потом убегала в лес, и еще я начал рисовать битву, но никак не могу кончить, потому что у меня краски не те, и еще серая ломовая, у которой были глисты, поправилась.
— Ничего особенного не произошло, — сказал Тени. — Мы по тебе скучали. И что ты делала в Лондоне так долго?
— Кто? Я? Я очень плохо себя вела, если говорить правду.
— Швырялась деньгами?
— Хуже. Я предавалась жуткому разврату, ухнула кучу денег и получила уйму удовольствия. Но у меня есть для тебя ужасная новость.
— Что такое?
— Нет, лучше я ее попридержу. Тебе она вовсе не понравится.
— Ты купила мопса.
— Хуже, гораздо хуже. Только я этого еще не сделала. До сил нет, как хочу.
— Давай выкладывай.
— Тони, я нашла квартиру.
— Так потеряй ее, и побыстрее.
— Ладно, я за тебя еще возьмусь. А пока постарайся заранее не хандрить.
— Я и думать об этом забуду.
— Пап, а что такое квартира?
Бренда обедала в пижаме, а потом, примостившись около Тони на диване, ела сахар из его чашки.
— Все это, как я понимаю, означает, что ты снова заведешь разговор о квартире.
— Угу…
— Ты не подписывала никаких бумаг, скажи?
— Что ты, — Бренда решительно затрясла головой.
— Тогда еще ничего страшного, — Тони принялся набивать трубку.