Приговор воров
Шрифт:
– Ага, после того, как все сам решил и сделал!
– Так это и был единственный выход! – выплюнув только что закуренную сигарету, воскликнул Петя Злой. – Я же тебе все доказал минуту назад. Ты сам признал, что лучший способ избавиться от Щукина – заказать его Рустаму. Так или не так?
– Так, – сникая, проворчал Филин. – И все-таки мы же компаньоны с тобой.
– Компаньоны, – подтвердил Петя. – Только я немного быстрее соображаю.
Филин фыркнул и ничего на это не сказал. Несколько минут они молчали. Потом Филин передернул плечами и проговорил негромко.
– Все-таки последнее дело – с Казахстанским Рустамом связываться. Что, у нас в России киллеров, что ли, мало?
Докурив по последней сигарете, компаньоны вернулись в машину. Филин сел за руль и, скосив глаза, уставился на отражение в боковом зеркале заднего обзора.
– А очко у меня играет, – снова сказал он. – Это же сам Рустам! Про которого легенды ходят. Самый жестокий и отмороженный киллер в стране. А может быть, и во всем мире… Слушай!
Он вдруг резко повернулся к Пете.
– Чего?
– Слушай, – продолжал Филин. – А как ты думаешь, история про его девку – это правда? Или легенда?
Петя вздрогнул.
– Не знаю, – сказал он. – Наверное, все-таки выдумали. Не может же такое на самом деле быть.
Рустам Жоресович Хантыбеков, хотя и принадлежал к криминальной прослойке общества, клички никакой не имел. По той простой причине, что никогда никакого наказания в местах лишения свободы он не отбывал, а людей, осмелившихся дать Рустаму Жоресовичу какое-либо прозвище, не было, потому что настолько храбрых людей вообще на свете не бывает.
Рустама Жоресовича Хантыбекова называли просто – по национальной принадлежности – Рустам Казахстанский.
Наверное, персонажа, подобного Рустаму Казахстанскому, в истории отечественной криминалистики еще не было. В курилках каждого ментовского отделения по всей стране можно было услышать слухи и легенды о неуловимом киллере, одно имя которого наводило парализующий страх на банкиров, зарвавшихся авторитетов и других потенциальных жертв, однако ни в одном из отчетов никакой Рустам Казахстанский, тем более Рустам Жоресович Хантыбеков, не фигурировал. Легенды тем не менее рассказывались, слухи множились, но никаких конкретных сведений о Рустаме не появлялось, хотя версий бродило множество.
Например, в Саратовском городском отделе внутренних дел говорили о том, что Рустама Казахстанского как такового нет и не было никогда на свете, а есть банда, работающая под этим именем и распространяющая пакостные слухи. Среди работников пензенской милиции бытовало мнение, что под Рустамом Казахстанским скрывается ловкий и хитрый сотрудник ФСБ, который по указке свыше ликвидирует всех ненужных властям банкиров, олигархов и тому подобную сволочь. Среди столичных же милиционеров особенно широко был распространен слух о том, что Рустам Казахстанский – на самом деле женщина, маскирующаяся под мужчину-садиста, чтобы удобнее было внедрять в жизнь собственные фашистко-феминистические идеи.
Короче говоря, среди представителей власти страны никто особенно в Рустама Жоресовича не верил, а тем не менее он был.
Он был человеком и в самом деле очень жестоким, но не садистом, как считали его те, кто о нем слышал, а первобытно-жестоким – жестокость была его естественной и характерной приметой, как, допустим, родимое пятно или дурной характер. Он имел собственное мнение относительно человеческих отношений и мира, в котором жил, но это его мнение не совпадало с общепринятым.
Чего стоила, например, та самая история с его девкой Гульнарой, гражданской женой. Что бы сделал рядовой человек, застукав свою подругу с другим? Кто-то устроил бы скандал с требованием развода и последующего раздела имущества, кто-то – Петя Злой, например, или тот же Филин – просто пристукнул бы на месте и жену-изменщицу, и незадачливого ее любовника, а потом сжег бы трупы и развеял бы прах.
То, что сделал Рустам, попав в такую тривиально-анекдотическую ситуацию, не укладывалось ни в какие принятые человеческим сообществом рамки.
Перво-наперво – никого Рустам убивать не стал, по крайней мере на месте. Он просто стащил с кровати и Гульнару, и ее ухажера, взял их под мышки и отнес во двор – к своей машине. Рустам жил в частном доме на самой окраине Алма-Аты, к тому же все происходило поздним вечером – никто ничего не заметил. Более того – ни Гульнара, ни ее любовник не смели даже пикнуть: Гульнара потому, что знала нрав своего возлюбленного, а любовник потому, что был перепуган громадной, почти нечеловеческой силой Рустама.
Без труда погрузив парочку в багажник, Рустам сел за руль и выехал за черту города. Неизвестно, что было дальше, но через месяц с небольшим в пригороде Алма-Аты местные милиционеры отловили полусумасшедшего человека, который абсолютно голый брел по степи, всхлипывая и подвывая от безумного страха, навсегда поселившегося на самом дне его одурманенного сознания. Сказать несчастный безумец почти ничего не мог, мог только указать направление той безвестной степной землянки, в подполе которой, среди четырех сочащихся водой стен, он прожил последний месяц, питаясь исключительно телом своей случайной подруги, к которой как-то неосторожно зашел.
Землянку нашли, нашли и подпол, крышка которого была взломана изнутри. Милиционера, заглянувшего в подпол землянки, куда привел наряд безумец, долго отливали водой, потому что губительным для человеческого рассудка было только посмотреть на деревянную бочку, в которой в правильно и тщательно приготовленном рассоле плавали куски молодого женского тела вперемешку с лавровым листом и крохотными горошинками черного перца.
Безумец клялся, что убийца – не он, и повторял имя – Рустам, Рустам. Стали искать, но по указанному сумасшедшим адресу ничего не обнаружили. Никакого Рустама не было. То есть, конечно, в том районе города проживал не один человек по имени Рустам, но не тот самый.