Приговор
Шрифт:
— Большое спасибо. Ты и сам не выглядишь таким уж горячим.
Его губы мягко нашли её. Когда он отстранился, Клэр увидела, как его усмешка, вынырнув откуда-то из тёмных глубин, тут же исчезла, а по щеке скользнула слеза. Видела ли она его когда-нибудь плачущим? Клэр не могла вспомнить. Облегчение в его голосе вызвало слёзы у ней самой. — Миссис Роулингс, я когда-нибудь упоминал, как люблю этот умный ротик?
Клэр кивнула: — Раз или два.
Он убрал волосы с её лица.
— Ты нас всех здорово напугала.
Видимо, это был день открытий.
Их голоса, видимо, услышали, и, прежде чем он успел ответить, дверь спальни распахнулась и в комнату ворвалась Мадлен. — О, Мадамель, — её тёмные глаза светились улыбкой, — Мадам Клэр, наши мольбы услышаны.
Такая простая вещь, как собственное имя не должно было вызывать слёзы, но услышав, что Мадлен называет её по имени, как она когда-то, месяцы назад, просила, согрело её. Клэр опять почувствовала движение внутри себя, и, улыбаясь, спросила, — Рискую показаться занудой, но, может, мне кто-то объяснит, что произошло? — Тут она заметила, что боль в спине прошла.
— Да, моя дорогая, мы объясним. Мы не будем заставлять тебя повторять. — Ей послышалась усмешка в его голосе.
— Спасибо. Ведь я не единственная, кто не любит задавать один и тот же вопрос дважды. — Клэр увидела блеск в глазах Тони и сжала его руку. Её забавляло, что одна фраза может так много значить.
— Мадамель, как Вы себя чувствуете?
— Думаю… хорошо… — Клэр попыталась сесть. Тони встал и поднял спинку шезлонга. Тут Клэр заметила, что что-то течёт. — Мне кажется, я только что…
Мадлен коснулась её руки.
— У Вас отошли воды. Скоро ребёнок появится на свет.
Клэр знала, что она должна обрадоваться, но, посмотрев на мужа и потом дальше, за ним, в окне она увидела серое небо. Затем послышался барабанный бой непрерывного дождя. — Доктор Гилберт? — спросила она.
Тони покачал головой и взял её за руку. — Слишком опасно. Фил и Френсис предлагали за ним съездить, но, даже если они доберутся до города, доктор Гилберт вряд ли захочет сюда ехать.
Клэр попыталась собраться с мыслями.
— Мадлен, ты говорила, что принимала роды раньше?
— Уи, случалось.
У Мадлен, по крайней мере, было больше опыта, чем у остальных присутствующих. Клэр кивнула, потом спросила, — Воды отошли? Когда?
— Прошлой ночью, — ответил Тони.
— Почему тогда я не рожаю?
— О, мадам, Вы рожаете.
Клэр закрыла глаза и прислушалась к себе. Она чувствовала себя комфортнее, чем последние несколько недель. Боль в пояснице исчезла. Напряжение прошло. Снизу не давило. Слезы покатились из её глаз.
Тони нежно вытер её: — Почему ты плачешь?
Слова пробивались сквозь всхлипы: — Не думаю, что так должно быть. Если я рожаю, то должна что-то чувствовать. Воды отошли. Для ребёнка опасно находиться внутри. — Она взглянула на Мадлен, — Почему нет схваток?
Мадлен честно ответила: — Я не знаю, но будут. Ваш ребёнок захочет появиться.
Складки вокруг глаз Тони стали глубже.
— Я поеду в город. Я не могу просить кого-то делать то, что я сам не желаю.
Клэр схватила его за руку.
— Нет! Ты не поедешь. Я не хочу, чтобы и Фил с Френсисом рисковали, но ни при каких обстоятельствах ты не должен покидать меня. — Без улыбки она добавила, — Это не обсуждается.
Его улыбка дрогнула, и он прошептал ей на ухо: — Хочешь, я принесу атласную маску?
Она безрезультатно попыталась сдержать улыбку, но её эмоции были слишком остры, и сдерживать что-то было невозможно. Дни, когда можно было «держать лицо» прошли. Сверкая изумрудными глазами, она ответила: — Может быть, позже, но сейчас ты меня не бросишь!
— Слушаюсь, мэм, — Тони посмотрел на Мадлен. — Думаете ей следует поесть?
Клэр вспомнила прошлую ночь.
— Я не хочу. Вчера меня рвало после ужина.
— Мадамель, Вы можете пить? Нет?
— Да, Мадлен, я могу пить.
— Я скоро вернусь.
Когда Мадлен открыла дверь, Клэр увидела стоящих за ней Фила и Френсиса. Внезапно она вспомнила о скромности. Посмотрев вниз на свои ноги, Клэр поняла, что на ней была ночная рубашка, которую она не помнила, как надела, и она была накрыта простыней. — Пожалуйста, разрешите Филу и Френсису войти на минутку. Они выглядят обеспокоенными.
Тони поцеловал Клэр в лоб и попытался подняться. Похоже, что его мышцы тоже задеревенели от сидения всю ночь на полу.
— Дорогая моя, мы все были обеспокоены.
Так хорошо, что все рядом. Клэр хотела бы видеть доктора, но быть с друзьями намного лучше, чем совсем одной.
Френсис сказал, что, хоть прогноз и не обещает ничего хорошего, но если случится просвет в буре, он сразу возьмёт катер и поедет за доктором. Если не получится помочь Мадамель и её дитю таким образом, то будет продолжать делать то, что и всю ночь — молиться. Он сжал её руку, и напряжение из-за предстоящих родов и из-за шторма прошло. Солнечный свет веры пересилил туман сомнения.
Обнадёжив Клэр и Тони, Френсис выскользнул из комнаты. Когда Мадлен вошла с соком, Клэр заметила Фила. Он стоял молча, со скрещенными на груди руками, прислонившись к стене, и наблюдал за происходящим. Клэр протянула руку.
— Фил, я тебя не заметила. Пожалуйста, подойди.
Он покорно и пугающе медленно зашагал к ней. За всё время их знакомства она никогда не видела такого выражения на его лице. Это был не гнев — она видела его в гневе, когда он застал Тони в номере отеля. Это была не тревога — она видела её сотни раз, когда они скрывались. Клэр не понимала, что это, но начала успокаивать своего друга. Сжав его руку, она сказала: — Я в порядке, Фил. С ребенком все в порядке. Пожалуйста, не рискуй своей жизнью, чтобы привезти доктора. С нами всё будет хорошо.