Приговор
Шрифт:
— Сегодня? — спросила Мадлен, повышая голос, — Мы можем устроить венчание сегодня?
Клэр захихикала, — Сегодня — это слишком скоро. У меня нет платья…
— Madame, — прервала её Мадлен, — Венчание — не про платье! Венчание — это соединение двух душ. — Она сделала паузу. — В вашем случае — воссоединение.
— Примирение, — поправил Тони.
Клэр дотронулась до его руки.
— Мне кажется, это уже давно произошло. На гала-приёме далеко от сюда.
— Мне кажется ещё раньше, — сказал Тони. — Может быть, во сне?
Клэр не смогла сдержать улыбку. Да и она знала по опыту, что глаза всё равно её выдадут.
Слова
— Я прямо сейчас поеду в город. Для брака здесь достаточно ваших подписей. Чтобы он был законным в США, я должен кое-что предпринять.
Для Клэр этого было достаточно. Она пододвинула свой стул к Тони и положила голову ему на плечо. Вскоре после этого они остались одни, ведь Мадлен и Френсису нужно было многое успеть, чтобы воплотить то, о чём она просила. Отдавая Клэр маску для сна, он спросил: — Что случилось, почему ты вдруг так торопишься?
— Ты жалуешься?
Он положил руку ей на бедро.
— Нет, беспокоюсь.
Клэр подняла брови. Тони вздохнул и взял её за руку.
— Пойдём со мной.
Она не задавала вопросов, просто последовала за ним к шезлонгам на затенённой, обвеваемой бризом части веранды.
— Во-первых, тебе нужно поднять ноги, во-вторых, нам надо поговорить.
Клэр послушно села, вытянув ноги перед собой. Когда Тони присел на краешке кресла, Клэр потянулась к нему, обхватила его лицо своими маленькими ладонями и приблизила его губы к своим. Так много можно сказать поцелуем. Некоторые люди целуются в знак приветствия или на прощание. Поцелуй может быть счастливым, грустным, страстным или полным раскаяния. Клэр хотела передать прощение. Когда их губы разъединились и взгляды встретились, Клэр произнесла: — Я люблю тебя. Вероятно, есть миллион причин, почему я не должна, но я люблю. Я была без тебя, — она покраснела, — со времени моего сна, и мне это не понравилось. Я чувствовала все эмоции, которые возможно, с тобой. Ты попросил меня быть миссис Роулингс, ты сказал, что наш ребёнок должен быть Роулингсом, а не Николсом или Роулзом, — она расправила плечи, — Я тоже этого хочу.
— И я. — Взяв её руки в свои, Тони продолжил, — Как бы то ни было, ты должна знать, что ты подписываешь.
— Что я подписываю?
Он подмигнул: — Как думаешь, у Мадлен есть бумажные салфетки?
— Сомневаюсь. Тряпичные крепче связывают по закону?
Он быстро поцеловал её в губы.
— Именно.
— О, тебе это нравится!
— Да, я люблю твой ротик и, что более важно, я люблю тебя. Только вспомни, как ты была несчастна прошлой ночью. Дорогая, наша дискуссия — это айсберг, и то была лишь одна из вершин.
— Неужели ты не понимаешь, почему я дала тебе маску для сна?
Уголки его рта дрогнули.
— Потому что тебе хотелось извращённого секса.
Клэр покачала головой, пытаясь скрыть румянец.
— Нет, прошлой ночью ты спросил меня, доверяю ли я тебе. И тут опять же миллион причин, чтобы сказать «нет», но…
Голос Тони стал глубже, и он сам выпрямился: — Не сомневаюсь, что есть причины, но моя дорогая, не употребляла бы ты это определение — один миллион. Ты недооцениваешь размер айсберга.
— На самом деле, я не помню, чтобы использовала числительное «один».
Его пальцы скользили по её губам, расплывавшимся в улыбке.
— Так много лучших способов использовать этот ротик, чем постоянно выдавать остроумные замечания.
— Тони, прошлой ночью я чувствовала, что слишком многое зависело от нашего разговора. — Он хотел ответить, но она дотронулась пальцем до его губ, чтобы он не перебивал. — То, что ты говоришь мне, то, что я хочу узнать — это не изменит факта, что я хочу, чтобы наша семья воссоединилась. Я хочу снова стать твоей женой, — она почувствовала, как подбираются слёзы, — я хочу этого больше, чем в декабре 2010.
Тони нежно вытер слезинку с её щеки.
— В 2010 я не понимал, какую на самом деле замечательную жену выбрал. Я никогда не ценил её такой, какой она была на самом деле. — Он поднял левую руку Клэр и прикоснулся к ней губами. — На этот раз я знаю, что я счастливейший человек в мире. Поэтому я и хочу, чтобы ты вступила в этот брак с открытыми глазами.
— Тони, ты всё для меня сделаешь?
— Всё, что в моей власти.
— Вчера на обед у меня была вода, но я очень хотела холодного чая. Можешь принести мне чай со льдом на сегодняшний обед?
Он озадаченно на неё посмотрел.
— На сегодняшний обед? Нет. Но я могу тебе его сейчас принести, если хочешь.
— Почему ты не можешь принести его мне на обед?
— Клэр, ты несешь бессмыслицу, обед окончен… — Улыбка понимания появилась на его лице. Клэр увидела это в глубине его карих глаз.
— Да — это так, — сказала она. — Всё, что ты можешь делать, это выполнять мои желания в будущем. Мы не можем изменить прошлое, и, даже если бы могли, я не уверена, что нужно было бы его менять — оно привело нас туда, где мы сейчас. Я уверена, что мне понравятся не все ответы, которые я получу. Это не значит, что я их не хочу и не заслуживаю. Но сказать, что всё наше будущее зависит от них — это невыносимая ложь. Вот почему я была так подавлена вчера. Я была так испугана узнав, что ты так долго следил за мной, что я пропустила ту часть, где говорилось, что я завладела твоим сердцем еще до того, как узнала тебя.
— Да, так и есть. И как человек слова, я отвечу на все вопросы, когда ты будешь готова услышать ответы, я буду честен с тобой. И важнее всего, что ты и наш ребёнок всегда будете моей заботой номер один. Ты меня так изменила, я и не подозревал, что способен на такие изменения. Твоё счастье и благополучие — это теперь мои главные приоритеты. Если ты уверена, что готова окунуться во всё это, я проведу остаток моей жизни искупая свои грехи перед тобой и другими. Я хочу, чтобы ты могла с гордостью носить моё имя.
Клэр могла сдерживать слёзы с тем же успехом, с каким могла изменить прошлое. От мужчины с тёмными глазами, одетого в костюм в своём поместье, до мужчины сегодняшнего, положившего голову на их будущего ребёнка в её животе — огромная дистанция. Она сделала это возможным или жизнь? В конце концов и она не была той же женщиной, которая стояла в голубом платье и в голубых туфлях на высоких каблуках и тряслась от страха. Было это заслугой Тони, или это заслуга жизни? Мужчина, который избегал красок и эмоций, не захотел бы женщину, которой была сейчас Клэр. И женщина в голубом платье не захотела бы ничего общего с мужчиной, который ласкал сейчас их будущего ребёнка. Так что, сказать, что они изменили друг друга, будет не совсем правильно, да и слово «изменение» было бы сильным преуменьшением произошедшего.