Приговор
Шрифт:
– Значит, технику загнали на Харб, - сказал Олег, когда командор прервал связь.
– Я думал, что все на одном из спутников Родера. Но это и к лучшему, потому что спутники под контролем, а возле Харба контроля пространства нет. Безжизненная планета, с которой давно взяли все полезное. Осталось туда слетать и все забрать.
– Вот и слетай, - предложила она.
– Возьми Марка, на нем удобнее. Ты дал ученым столько знаний, что с ними нужно не один год разбираться, а остальное подождет до твоего возвращения. А я поменяю охрану и буду ждать Салеха. Заодно организую вербовку в одной из тех стран, с которыми еще не поругались. Если что-нибудь случится, укроюсь на Марсе. Сама ни с кем разбираться не буду. Когда прилетишь, сделаем это вместе.
– Значит, технику
– Она права, сейчас мы много теряем от передачи прав. Нам главное, чтобы Шубины по-прежнему занимались Марсом и делились знаниями. Предупредите умников в комитете, что последнее слово должно быть за Верой. Никаких конфликтов! Как она скажет, так и делать. Ей видней, а нам не нужно давать поводов для недовольства. Закрепимся на Марсе, тогда будет другой разговор. Нужно плотнее работать с будущими колонистами, чтобы они держали нашу сторону. По мнению ученых, уже полученных знаний хватит для создания быстрых и надежных космических кораблей. К звездам на них не полетишь, но до Марса можно будет добраться за две-три недели, поэтому изоляции колонии не будет. А наши корабли они сбивать не посмеют.
– Я уже говорил с руководством комитета, - сказал Рогожин.
– Не будет никаких конфликтов. И с людьми работают, но их пока отобрали мало. Раньше чем через год никого завозить не будут, так что успеем. Я не думаю, что у колонистов перед отправкой будут копаться в мозгах.
– Какая эффективность от этих машин?
– спросил президент.
– Огромная, - ответил Дмитрий Олегович.
– Дурака умным не сделают, но ускоряют мышление и облегчают понимание сложных явлений. Кроме того, человеку можно быстро записать в память большой объем информации. На них сейчас работают круглосуточно. Пять тысяч научных сотрудников и конструкторов уже обработали, и на очереди еще столько же. Есть большая заинтересованность и у руководства силовых министерств.
– А что со знаниями?
– Получаем ежедневно. Плохо, что они разрозненные, но Шубин дает их пакетами, чтобы можно было разобраться.
– Надо вытянуть с него как можно больше. Пока отдадим на сторону только то, что он пометил как малоценное, а потом будем смотреть. Наверное, со временем отдадим все или почти все, но сначала используем сами и протянем время, сколько сможем. Кое-что я бы вообще не давал, но боюсь, что это не получится.
Глава 22
Вера сидела на берегу моря и смотрела на волны, которые гнал к берегу сильный ветер. Уже три месяца привезенный мужем портальный передатчик насыщал атмосферу Марса углекислым газом и азотом, а включенный на полную мощность реактор вырабатывал кислород. Плотность воздуха увеличилась в сорок раз, и теперь ее люди при сильном ветре старались не выходить из кораблей. Воду в виде перегретого пара продолжали забрасывать в атмосферу. В жидком виде она была только вблизи экватора, а в более холодных областях превращалась в снег. Оба планетарных нагревателя собрали, но пока не запускали из-за того, что для их нормальной работы воздух был еще слишком разрежённым. Полет Олега за "утилем", как он в шутку называл оставленное на Харбе оборудование, дал намного больше того, на что они рассчитывали. Оборудования в прекратившей свое существование фирме "Живой мир" было в три раза больше, чем его купили у семьи Робер. Около сотни кораблей взлетели с безжизненного Харба и через неделю обрели новое место стоянки на Марсе.
– Там горы брошенной техники, - рассказывал муж.
– Много грузовых кораблей вроде нашего "Ковчега". Если знать управляющие коды, можно было бы перегнать это богатство к нам. Пусть не все, но многое. Нам оно еще долго не понадобится, но запас карман не тянет.
– Неужели это никому не нужно?
– не поверила Вера.
– Зачем создавать новое, если эта техника прекрасно прослужит сотни лет?
– Ты не поняла, - ответил он.
– Никто
– Интересно, о чем думают компьютеры брошенных кораблей, - сказала она.
– Зачем давать технике разум, если к нему такое отношение?
– На большинстве кораблей он третьей категории и в покое выключается, а такие, как координатор... Спроси его сама, должен ответить.
– Я попрошу Дара достать коды и на другую технику. Не кривись, ты туда не полетишь, пошлем разведчик. Николай с Ольгой скоро от скуки полезут на стены, поэтому с радостью слетают.
– Попробуй, - сказал Олег.
– Если он захочет возиться, что-нибудь найдет. С Красом у тебя чуть ли не любовь, так что он твою весточку отправит.
Никакой любви у командора к ней не было, скорее, возникли дружеские отношения.
– Зачем вам это, Вера?
– спросил он, когда она, ничего не скрывая, рассказала о своей затее.
– Техника фактически брошена и никому не нужна, поэтому вам никто не будет мешать, хочу только спросить, хорошо ли вы продумали последствия? Это для нас там сложен хлам, для вашего мира - это большая сила. Стоит ли отдавать ее в руки землянам?
– Зря вы нас считаете дикарями, - обиделась она.
– Вас я дикаркой не считаю, - улыбнулся он.
– Вы умнее наших женщин и ничем не уступаете многим мужчинам. А остальные... С помощью нашей техники их можно быстро довести до вашего уровня, но дело ведь не только в уме. Ваше человечество слишком разобщено, причем буквально во всем. И все слишком привыкли к тому, что главным аргументом в споре является сила. Это было опасно раньше, и стало еще опаснее сейчас, когда ваш муж делится знаниями. А если начнете раздавать нашу технику, вам и боевая станция не поможет. Я бы на вашем месте отогнал все лишнее куда-нибудь к границам системы. Пусть там хранится, пока не понадобится лично вам, или не изменится ситуация с человечеством. Даже если до нее кто-нибудь доберется, все равно ничего не сможет угнать без кодов. А вашу просьбу я передам.
Со времени этого разговора прошло больше двух месяцев, но Дар ей ответа не прислал. Или он ничего не нашел, или решил, что она вконец обнаглела и не счел нужным отвечать. Вера поднялась с песка, в последний раз посмотрела на волны и пошла к модулю. Сев в кресло, немного подумала и решила перед возвращением повидаться со старшим своих "марсиан". Муж сейчас участвовал в запуске первой экспериментальной станции, которую сделали на полгода раньше намеченного срока, а брат отправился на Родер и должен был вернуться через несколько дней. В доме не было никого, кроме наемной охраны, поэтому она не спешила в него возвращаться. При подлете к кораблю координатора в нем открылся люк и модуль был втянут внутрь силовым захватом. Вскоре Вера уже сидела в кают-компании вместе со старшим группы Сергеем Корелиным и биологом Владимиром Масловым и пила чай.
– Никаких следов жизни я так и не нашел, - отчитывался Маслов.
– Недавно обнаружили целый лабиринт довольно больших пещер, которые уходят на значительную глубину. В нижних пещерах еще до нашего полива были относительно высокие влажность и температура, и немного больше давление воздуха. Может, в них что-нибудь найду. Еще нужно будет поискать в занесенных песком льдах, но это не сейчас, а когда они начнут таять.
– Что с комитетом?
– спросила она у Корелина.
– Все, как мы и думали, - ответил Сергей.
– Нас только терпят из-за полезности, а действовать будут по своим планам. Я там долго околачивался со "Слухачом" и задавал вопросы. Ряд наших предложений примут, а на остальное наплюют. Конечно, не сразу, а примерно через год после заселения. С вами им спорить запретили, а на меня этот запрет не распространялся.