Приговорённые к Аду. Кровь ангела
Шрифт:
Молодой ангел, с кудрявыми рыжими волосами, светлой кожей и золотисто-карими глазами, покорно приблизился. Ростом он был практически с Белла, но гораздо мускулистее и заметно шире в плечах – видимо сказывались ежедневные тренировки.
– Ну, вот, пусть никто не говорит мне потом, что я провожу бои без правил, – лениво протянул Михаил, профессиональным взглядом оценивая бойца. – Весовые категории почти равны, так что бой будет честным. Возьмите кинжалы! – приказал он, обращаясь к Рафаэлю и Беллу. – Остальным отойти за периметр!
Ангелы попятились, а Белл подошёл к сложенному в кучу оружию и выбрал из него короткий лёгкий кинжал. Как только ладонь
– До первой крови! – скомандовал Михаил, не замечая перемен, произошедших с новичком. На лице юноши невозможно было разглядеть ничего, кроме холодного равнодушия и странной улыбки, промелькнувшей на мгновение на его губах.
Эта улыбка отчего-то насторожила Гавриила, заставив его занервничать. Но прежде, чем он успел разобраться, в чём причина, Михаил уже махнул рукой, приказывая начать бой.
Рафаэль, сжимавший по кинжалу в обеих руках, тут же двинулся по кругу, обходя соперника и выбирая момент, чтобы нанести первый удар.
Белл не шевелился. Казалось, он вообще не собирается драться. Его рука с оружием была опущена, взгляд прекрасных фиалковых глаз оставался равнодушным и не выражал ничего.
Рафаэль неумолимо надвигался, но блондин, по-прежнему, просто стоял, безразлично игнорируя угрозу.
Перед глазами Белл-Ориэля воздух клубился кровавыми облаками, облекая тело Рафаэля в отчётливый мерцающий кокон. Белл смотрел на соперника и видел всё, что отображалось сейчас на его лице. Дрожавшие от возбуждения губы, сокращающиеся мелкие морщинки в уголках глаз, пульсирующие от напряжения зрачки. Все движения фиксировались до малейшей детали, протекая не спеша и тягуче, словно в замедленной съёмке, и вызывая у Белла непонятное чувство досады и раздражения.
«Он издевается?» – пронеслось у юноши в мозгу, когда Рафаэль очень медленно стал заносить руку с кинжалом для удара. – «Я на нём успею узоры нарисовать, пока он до меня дотянется!»
Дождавшись, наконец, выпада, Белл вяло уклонился, наблюдая, как рука соперника плавно летит в сторону, а другая поднимается для удара. Подождав, пока кинжал окажется на уровне груди, парень снова не спеша уклонился и разочарованно вздохнул. Нет, такой бой его явно не воодушевлял и не давал столь необходимого сейчас чувства удовлетворения. Наблюдать за тем, как противник бестолково топчется возле него в безуспешной попытке продырявить, навевало скуку и вызывало тоску.
Позволив Рафаэлю ещё пару раз ткнуть кинжалом в воздух, Белл одним коротким движением надрезал кожу у того на плече.
Раздавшийся вслед за этим неожиданный крик раненного, сразу же вырвал Белла из морока алого тумана и заставил резко прийти в себя.
Наваждение исчезло, лишь только взгляд юноши упал на окровавленное лезвие кинжала. Потом он увидел скрючившегося на земле Рафаэля, судорожно прижавшего руки к груди, и побледнел.
Оторопев от подобного зрелища, и до конца не веря своим глазам, Белл растерянно оглянулся на Архангелов.
Гавриил стоял мрачнее тучи, и угрюмо рассматривал победителя. Михаил, раздав указания другим бойцам отнести раненого в лазарет, тоже уставился на новичка.
– Что ж, Рафаэль никогда не отличался успехами во владении клинком, – после долгого молчания, неохотно протянул Михаил. – С его неповоротливостью только ленивый не сможет нанести удар. Нужно попробовать с кем-то более умелым.
– Ты хоть видел, как Рафаэль получил этот удар? – понизив голос почти до шёпота, сквозь зубы поинтересовался Гавриил. – Может не стоит рисковать ещё одним бойцом, брат?
– Почему же одним? – глаза Архангела блеснули насмешливым огоньком. – Раз Белл такой ловкий пусть попробует отбиться от троих нападавших. А мы посмотрим, так ли повезёт ему с ними.
Гавриил насупился, но промолчал, наблюдая, как Архангел выставляет на поединок троих бойцов. На этот раз соперники были на голову выше Белла. Они окружили его кольцом, вооружившись каждый двумя кинжалами.
Белл замер в центре, чувствуя, как на него накатывает уже знакомое чувство нервного возбуждения и азарта. Неприятная сцена с раненым Рафаэлем была тут же забыта, и юноша сосредоточился на следующем противнике.
Едва Михаил дал команду начать бой, как Белл ощутил уже знакомый сладостный огонь, обжигающим вихрем пробежавший по венам. Дремавшая в нём сила тут же пробудилась и внезапно возросла, преумножившись в несколько раз. Сердце заколотилось в груди в предвкушении сражения, и мир мгновенно изменился, замерцав кровавыми всполохами.
Бойцы начали наступление, и время словно остановилось. Как и в поединке с Рафаэлем, Белл отчётливо улавливал каждый вздох, каждое движение нападавших, и мог легко отслеживать их по изменяющемуся выражению лиц и направленным взглядам. Бойцы кружили вокруг, словно голодные хищники, делая молниеносные выпады, которые казались блондину слишком медленными и такими же бессмысленными. От каждого такого выпада Белл просто уклонялся, давая возможность соперникам перейти к более эффективным ударам и раззадоривая их пыл. Но бойцы не желали воспользоваться предоставленной им возможностью. После серии атак они начали нервничать, бить хаотично, как будто единственной их целью стало не сразить противника, а хотя бы попасть по нему. Это веселило и одновременно раздражало Белла. Ему хотелось настоящего сражения, где каждое движение заставляет кипеть кровь и вызывает судороги наслаждения. Где магия боя завораживает, а победа опьяняет, как самое крепкое вино. Сейчас же парень чувствовал себя котом, играющим с тремя глупыми, хотя и храбрыми мышами, и просто ждал, пока эта игра им надоест. Отчаявшись получить хоть немного удовольствия от битвы, Белл прекратил её сам. Крутанувшись вокруг своей оси, он оставил отметку лезвием на груди сразу у всех троих. Отчётливые стоны возвестили о том, что бой окончен, и, как в прошлый раз, Белл почувствовал, как спадает наваждение. Но теперь перемена реальности не испугала его, а вид раненых ангелов не вызвал смятения, хотя и удовлетворения от такой победы он не испытывал.
Пока раненых забирали на лечение, Белл продолжал стоять на поле боя, ожидая дальнейших указаний Михаила.
Архангел не торопился с решением. Он смотрел на новичка, и в его глазах больше не было того насмешливого огонька, что присутствовал вначале. Теперь они были задумчивы и холодны.
– Мне это не нравится, – угрюмо произнёс Гавриил, после напряжённого молчания. – В настоящем бою эти трое были бы уже мертвы, а мальчишка даже не запыхался. Он не так-то прост – теперь я и сам это вижу.