Приговоренный к смерти
Шрифт:
— Ййаахаааа! — во все горло крикнул Джабир, подгоняя коней. — Йахххаааа!
Теперь, когда преследователи поняли, что раскрыты, тратить силы на поддержание иллюзии стало бессмысленным. И, обернувшись, Берта, наконец, их увидела.
Соловые, будто отлитые из солнечного света кони на фоне песков казались почти прозрачными. Черные одежды ахъятов развевались на скаку, хлопая крыльями складок.
И она, не задумываясь, воскликнула следом за Джабиром.
— Пошла! Пошла!!! Йаххааа!
Лошадь прянула ушами — и рванулась вперед, переходя
Джабир мельком взглянул на Берту — с гордостью, как если бы она была ему дочерью. Они мчали вперед изо всех сил, но кони ахъятов оказались быстрее и лучше. Отряд постепенно сокращал расстояние до своей цели.
Тем временем скалы становились все ближе. И, наконец, сбавляя темп до рыси, Джабир принялся искать убежище — не от ахъятов, а от пустыни. И, переходя на шаг, повернул на узкую горную тропу. Мелкие камни посыпались из-под копыт вниз. Конь фыркнул и сначала попятился, но потом, тряхнув головой, все-таки пошел вверх. Развернувшись в седле, Джабир подхватил лошадь Берты под уздцы, чтобы помочь той совладать с животным, но выразительный взгляд девушки заставил его одернуть руку.
— Ты мне еще стремя подержи, — многообещающе проговорила она, направляя лошадь след в след за конем полудемона. Тот ничего не ответил. Добравшись до плато, Джабир спрыгнул с седла и бросил Берте поводья.
— Привяжи, сама не удержишь! — крикнул он, поворачиваясь к пустыне лицом. Из груди Джабира вырвалось глубокое утробное рычание дикого зверя — он возвращал себе истинный облик. Закрепляя поводья вокруг скалистого уступа, Берта видела, как спина полудемона расширилась, наливаясь железными мускулами, как расширились и без того массивные плечи — и кафтан разошелся по шву на спине, не рассчитанный на то, что ему придется вмещать в себя тело демона. Шея приобрела красноватый оттенок, а над головой проступили рога.
Кони испуганно заржали, рванулись в сторону, но камень держал их надежно.
А Джабир, перекинув молот из руки в руку, подошел к краю плато — и размашисто спрыгнул на хребет, устремляясь навстречу отряду. Золотые скакуны, почуяв запах демона, с жалобным ржанием заметались под седоками…
Берта вздохнула. И принялась спускаться по тропе вниз. Добравшись до края хребта, опустилась на колени и принялась разгребать песок: Берта не знала, как ее магия отзовется в песках Шадра, но надеялась, что земля не подведет.
Лязг оружия не отвлек ее от занятия. Надрывное ржание коней превратилось в плач. Земля под ногами содрогнулась, потом еще раз… Сделав наскоро маленький надрез на руке, Берта растерла ладонями несколько капель и, погрузив руки в землю, подняла голову, чтобы увидеть, что происходит.
Две лошади бились в песке, поднимая вокруг себя рыжее песчаное облако. Их раны, захлебываясь кровью, питали пустыню алым дождем. Под одной из лошадей корчилась фигура в черных одеждах. Чуть поодаль без движения лежал ахъят с побелевшим восковым лицом. Четверо всадников кружили возле Джабира, опасаясь подойти ближе. Над ними сияли щиты, а в руках ослепительным огнем вспыхивали мечи. Джабир ловко отбивался от них молотом, время от времени используя топот, но на порванном кафтане влажно поблескивало темно-фиолетовое пятно.
Выдохнув, Берта начала свое заклинание. Рисунки на ее руках ожили, засветились золотом — и магия с неожиданным шипением потекла в землю, расчерчивая круг.
А через пару минут мертвый ахъят поднялся.
Вытаращившись на него, самый молодой воин замешкался — и Джабир с размаху угодил его лошади в шею. Конь захрипел и рухнул, как подкошенный, роняя всадника. Вскинув руку, полудемон атаковал его щиты огненным потоком. Щит истончился, но в это мгновение к Джабиру подскочил другой ахъят, пытаясь пробить демонический щит, невидимый глазу, но тут в бой вступил оживший мервец…
А между тем Берта уже с трудом удерживала ладони в земле. Ей казалось, что магия не только истекает из ее рук, но и вливается ей в ладони, обжигая вены. Краем глаза она видела, как меняется рисунок барханов. Как будто перед приливом…
Поднятый ею второй покойник тоже вступил в бой, но пустыня уже собиралась волной. Еще мгновение — и все начнется.
Ударив одного из ахъятов оцепенением, Джабир издал раскатистый вопль, от которого встали дыбом волосы. Кони бешено шарахнулись в сторону от хребта, увязая в песке…
Берта, выдернув руки из земли, бросилась на скалы. Волна обрушилась вниз, превращая пустыню в расплавленный металл. Она видела, как Джабир взвалил застывшего воина себе на плечо и отошел к центру хребта.
Через четверть часа все закончилось.
Берта ждала Джабира на плато, свесив ноги с края обрыва.
— Сильно досталось? — спросила она, когда полудемон уже в человеческом облике поднялся к ней с добычей на плече.
— Не очень, — отозвался тот, с тяжелым вздохом присаживаясь рядом.
— Не ожидал, что их окажется не так уж просто выпить?
Джабир кивнул, и добавил:
— А еще я не ожидал, что ты умеешь вызывать приливы.
Берта солнечно улыбнулась.
— Я тоже. И давай договоримся на будущее: ты — не Рик, и впредь все твои планы я хочу знать заранее. В том числе, касающиеся сражений. А теперь снимай кафтан — я тебя немножко подлечу. Ты мне нужен живой и здоровый.
Джабир поднял на нее потемневший взгляд.
— Если бы я знал…
И умолк на полуслове, опустив глаза.
— Не нужно, — проговорил он. — Я уже в порядке. Демоны до определенной степени умеют подлечивать себя сами. Но я очень благодарен за твои слова.
Берта с укором зыркнула на него, но Джабир продолжал:
— Должен признать, у ахъятов очень сильна защитная оболочка духа. Боюсь, не сумею я проникнуть в его мысли. Поэтому придется воздействовать… другими методами.
У Берты на губах появилась зловещая усмешка.
— Это не беда.
Странный звук прервал их беседу: не то голос животного, не то стон безумца.