Приговоренный к смерти
Шрифт:
Рик осветил с помощью посоха прорубленный вход в пещеру, и не увидел ничего, кроме коричневого камня.
— … Мы пройдем этот проклятый путь ахъята, поквитаемся с Элгором и выйдем отсюда…
«Ты так говоришь, словно разделаться с Элгором так просто,» — заметила Рут.
— Знаешь что? Если нечего сказать — сделай одолжение и помолчи! — разозлился Рик. Он шагнул в проход. И уже сдержанней добавил:
— Рут, они смогли заточить Элгора в горе, и тот не разнес ее на кусочки и до сих пор не освободился. А значит, он тоже не совсем тот, что был прежде…
«Другие варианты могли быть вполне возможны,
— Довольно! — прикрикнул на девушку Рик, теряя терпение. — Думаешь, сам не понимаю?!. Но что сделано — то сделано, и сейчас нужно не жилы из себя тянуть, а действовать! А ты мне сейчас очень мешаешь!
Рик шел неспешно, освещая себе дорогу посохом. Его шаги эхом отдавались вдалеке. Пахло сыростью и чем-то омерзительно сладковатым. А еще — магией Элгора. И от ее аромата у Рика сжимались кулаки и кровь начинала быстрей приливать к сердцу. Коридор, где в некоторых местах высокому Рику приходилось даже наклонять голову, привел его в просторную и совершенно пустую скальную галерею.
Рик ступил в нее из коридора — и решетка входа с оглушительным лязгом упала за его спиной.
— Так я и думал, — проговорил он себе под нос, невольно вздрогнув от громкого звука.
А из глубины пещеры потянуло сквозняком, словно где-то открылся еще один проход, и ветер принес за собой новый запах — тяжелый, мускусный, похожий на вонь мокрой шерсти дикого зверя. Откуда-то из глубин донеслись какие-то невнятные звуки, шорохи, подвывание.
Рик замер. Яркий луч ударил из посоха в свод пещеры, украшенный гроздьями влажных серовато-белых, похожих на жир, наростов. Начертание света впечаталось в камень и сделало видимыми все обломки, валуны и щели — и темный провал входа в следующую галерею. Рик повернулся к нему лицом, пнул в сторону попавшийся под ногу камень и приготовился к атаке.
И вскоре из прохода в галерею ворвалась стая… Он даже не мог с уверенностью сказать, что это за существа. Размером с крупную собаку, местами совершенно голые, местами покрытые рыжей свалявшейся шерстью. Сквозь тощую кожу проступали очертания ребер, и Рику даже показалось, что кое-где он заметил торчащие наружу кости. Десяток зверей, ощерив зубастые пасти, застыли в напряженных позах, готовые в любой момент к прыжку.
Дожидаться их рывка Рик не стал. Используя аспекты огня, воды и земли, он ударил по ним смешанной атакой. Каменный град вперемешку с огненными шарами и потоками воды обрушился на уродцев. Животные, испугавшись огня и воды, бросились врассыпную, царапая скользящими по камню когтями Жалобный визг забился о своды. Кровь обагрила валуны, запахло паленой шерстью и обожженной плотью. Некоторые из тварей бросились обратно в проход, но большая часть стаи сейчас хрипела, роняя кровавую слюну, и дергалась в агонии под потоком камней.
Так они тренируют ахъятов? Сворами облезлых псов?..
Слишком просто. И странно…
«Рик, наверху!» — вдруг воскликнула Рут.
Он, не задумываясь, отпрыгнул на всякий случай в сторону — и поднял голову вверх.
Его глаза округлились.
— Харрата
А над головой шевелился каменный свод. Он словно дышал, вздымаясь и опадая, как грудь человека, меняя на глазах ржавый цвет на серовато-розовый. Теперь гроздья наростов выглядели самым настоящим жиром, и Рик ощутил себя в чреве живого существа. Это было омерзительно.
Вокруг начертания света разными оттенками вспыхнули четыре неизвестные Рику руны, и свод вдруг выплюнул множество тонких и длинных красных корней, словно гигантская сангва решила поживиться добычей.
Ледяной щит поспел вовремя, но живые корни с шипением прошили его насквозь, как если бы были сделаны из раскаленного металла, и впились в Рика. Он взревел, призывая из пустоты свой фламберг, а острые, горячие, живые и похожие на червей отростки вгрызались ему в шею, руки и ноги, в спину, в живот. Рик выхватил меч и рванулся в сторону, выдергивая из себя окровавленные нити, но тем временем новые уже оплетали его, пытаясь прорасти через кожу в мякоть и распуститься внутри новым корневищем. Они приносили не просто физическую боль. Рику казалось, словно ему разрывают на части дух, будто что-то вытягивает его магическую энергию, как пиявка высасывает кровь.
— Каменный щит! Стена огня! — крикнул Рик, потому что мысленные приказы остались без ответа.
«Рик, мы стараемся, но ничего не выходит! — плачущим голосом откликнулась Рут. — Мы здесь будто парализованы! Я не понимаю, что происходит!»
Тогда Рик призвал щит пустоты. Но как только полупрозрачная фиолетовая мгла накрыла его, тут же сверху протянулись новые корни. Они были гораздо толще тех волосков, что донимали Рика до сих пор — как розовые дождевые черви, они извивались, оплетая полусферу щита. А потом все сразу впились в него. Плотный щит почти мгновенно истончился, превратившись из кокона магической энергии в прозрачный и хрупкий мыльный пузырь.
Рик создал новый — и еще больше корней потянулось к нему, еще быстрей и агрессивней разрушая щит.
— Так мы отсюда вообще не выберемся, — проговорил он и, стиснув зубы покрепче, вместо того, чтобы обновлять щит и провоцировать усиление атаки, постарался ускориться настолько, насколько это было возможно. В одной руке у него свистел меч, в другой вертелся посох. Рик ни мгновенья не стоял на месте, пытаясь прорваться обратно в коридор, рассекая червеподобные отростки.
И вдруг его плечо пронзила острая, обжигающая боль — в онемевшую руку впился один из толстых корней, и это походило уже не на укол иглы, а скорее на пылающую спицу, которую кто-то проталкивал все глубже, прокручивая ее в ране…
Рик закричал. Фламберг вдруг исчез, но зато ослепительно ярко полыхнул посох. От него в разные стороны разлетелось цветное облако, сотканное из ослепительно-голубого сияния заклинания осколков света и оранжево-красного, создающего огненную стену. Облако ударило во все стороны, разрывая корни на части и опаляя их.
Живые отростки со змеиным шипением отпрянули в стороны и испуганно втянулись обратно в свод, который мгновенно потерял свою рыхлость, изменил цвет и снова выглядел, как камень. Руны погасли. И только у ног Рика все еще шипели и извивались обрубки.