Приграничье. Клинок Стужи. Дилогия
Шрифт:
— Это было для твоего же блага. — Делать вид, что не понимает, о чем речь, валькирия не стала и, пожав плечами, отступила на шаг к окну.
— Да что ты говоришь?! — В глазах потемнело, на пальцах вспухли волдыри ожогов, и оберег расплавленной серебряной капелькой упал на пол. Дорога к лестнице теперь была свободна, но меня уже понесло.
— Да послушай! Это был единственный шанс оставить тебя в живых! — с надрывом крикнула мне в лицо Катя. — Иначе тебя живым из Форта не выпустили бы!
— А просто предупредить нельзя было? — Я ухватил отступающую от меня девушку за плечи и пристально посмотрел в глаза. Жутко хотелось ей поверить, но позволить это себе я не мог. — Я ведь тебе доверял…
— Не могла я ничего сказать. Ты бы не поверил, да и не изменило бы это ничего — слишком ставки высокие. — Катя отшатнулась от меня, но вырваться не смогла. На лестнице застучали чьи-то шаги, распахнулась дверь, и в холл ввалились несколько человек. Катя моментально вновь обрела уверенность в себе. — И сейчас не поздно все исправить. Вернись в свою палату, мы оплатим еще один день лечения, а завтра можешь быть свободен.
Завтра. Заманчивое слово. Завтра все будет хорошо. Завтра все будет. Завтра будет. Завтра. А сегодня потерпи или расслабься и получай удовольствие. Стиснув зубы, я лихорадочно искал выход. Скосив глаза, мне удалось разглядеть вошедших в холл валькирий. У двух в руках автоматы — на своей территории Лига плевать хотела на запрет огнестрельного оружия, — у третьей арбалет. К лестнице не пробиться. Что же делать?
— Здешний главврач потрясающий специалист, если кто-то и может излечить тебя от стылой лихоманки, так это он, — завела старую шарманку Катя.
Девушки остановились у двери и в разговор не лезли.
— Где твои крылья?.. — наконец приняв решение, усмехнулся я. Насчет некоторых людей мы уверены, будто знаем их лучше, чем самих себя. Опасное заблуждение. Моя бывшая подружка очень хорошо меня успела изучить, но людям свойственно меняться. Причем совсем не в лучшую сторону. И меня к исключениям отнести было никак нельзя. Блин, да кто бы мог подумать, что я до такого докачусь? Гадко на душе, но выхода нет…
— Что?! — приоткрыла рот от изумления Катя. К такой моей реакции она явно оказалась не готова.
Воспользовавшись мигом растерянности, я обхватил ее и рванулся к окну. Она успела только взвизгнуть, и мы вышибли оконное стекло. Вниз полетели осколки стекла, вслед за ними вывалились мы. Я приземлился сверху. Клацнули зубы, рот наполнился кровью. Падение со второго этажа смягчил сугроб на газоне, но все же удар оказался слишком жестким. «Как бы Катя ничего себе не сломала», — мелькнула и тут же без следа сгинула подленькая мыслишка. Не сломала… Ага, и из окна она сама по себе выпала. Сама виновата, в общем. Ну ты и сволочь…
Не тратя время на самобичевание, я, взвыв от пронзившей спину боли, откатился от валькирии и юркнул под балкон. Вовремя — сверху ударила автоматная очередь. Врешь — не возьмешь. Прыгать со второго этажа никто не рискнет, окна на первом этаже забраны решетками, а значит, у меня есть несколько минут на то, чтобы отсюда убраться. Только бы они какой магической гадостью не шарахнули. С другой стороны, атакующие заклинания никогда не были сильной стороной ведьм Лиги. Одна проблема — соседний дом метрах в ста, да еще через ограду перелезать придется. Пока добегу, свинцом нагрузят по самое не могу, стрелять-то Сестрички выучились неплохо. Что делать? Эх, сейчас бы чуть-чуть магической энергии, четверть карата, не больше — для воплощения подсмотренного у Жана заклинивания силового щита и этого хватит. Мне припомнился расплавившийся в пальцах оберег, и я хрипло рассмеялся. А почему бы и нет? Терять-то нечего.
Глубоко вздохнув и мысленно повторяя последовательность действий, я сконцентрировал у солнечного сплетения всю доступную энергию драконьего огня и направил ее в заклинание щита. Обжигающая сила никак не желала подчиняться, так и норовила вырваться на волю и сжечь все вокруг, однако под моим давлением хлынула в окружившую меня пелену. И сразу мир посерел, а его мельчайшие детальки отпечатались на сетчатке глаза: трещины на кирпичной стене, запутавшийся в седых обрывках паутины сухой лист, бьющаяся на шее Кати жилка, ржавые штыри железной ограды. И тут же мной вновь завладел холод, ледяные щупальца которого моментально опутали тело и начали подбираться к сердцу. Научи дурака молиться…
Сбросив жуткое оцепенение, я с грацией заводной куклы выкатился из-под балкона, полоснул «Дыханием севера» по окнам второго этажа — сухо лопнули перемороженные стекла, на стенах зазмеился толстый слой изморози, — и механически переставляя ноги, побежал прочь от больницы. Был в моем положении один большой плюс: промороженное тело совершенно потеряло чувствительность и, несмотря на то, что двигаться удавалось только за счет неимоверного напряжения воли, ограда приближалась с невероятной быстротой. Прыжок — ржавые штыри царапают ладони и рвут рукава, — и она осталась позади.
Стрелять начали, когда до соседнего дома осталось не больше полутора десятков метров. Автоматные пули с тугими хлопками взрывались в защитном пологе, и их частички остывающей шрапнелью шипели, прожигая фуфайку. С каждым попаданием заклинание истончалось и в любую минуту могло развеяться. Собрав волю в кулак, я рванулся вперед и, почти падая, завернул за угол дома. Успел! Тут же, оставляя за собой дорожку расплавленного снега, почти над самой землей пролетела огненная стрела и, угодив в сугроб, взорвала его изнутри. В стороны брызнули капли густой жижи, горящей даже на снегу.
А дальше снова был изматывающий бег. Видимо решив, что с поставленной задачей уже справилось, сознание незаметно отключилось. Единственное четкое воспоминание — твердое желание убраться куда-нибудь подальше и в то же время стремление забиться в темный угол и переждать облаву там.
Остановиться пришлось на компромиссном варианте: пока оставались силы, бежал, но не по прямой, а несколько раз поворачивая и путая следы. Сознание вернулось в захламленном дворике, огороженном от улицы кирпичной стеной. Я валялся прямо на снегу около наглухо заваренной двери в подъезд. Знакомое место. Точно, когда засветло возвращались из «Весны», сюда частенько с улицы отлить заворачивали. Нехилый марш-бросок получился. Но до «Януса» теперь осталось совсем немного.