Приграничная история
Шрифт:
Есть ли разница между военным и обычным целителем? По существу - нет, по факту - военные находятся на службе и занимаются в первую очередь лечением боевых ранений, травм и иных повреждений, в то время как гражданские преимущественно лечат болезни, полученные мирным путем.
В лечебнице, находящейся в 10 минутах ходьбы от полигона, сегодня было непривычно тихо и спокойно. Несколько месяцев назад начался очередной период истончения купола над Сумеречными землями и, как следствие, чрезмерная активность нежити. Почти каждый день мне и моим коллегам приходилось сталкиваться с ущербом от действий сумеречных тварей. В подобные периоды стирались отличия между военным и гражданским
Пока не было пациентов, я занялась приготовлением необходимых мне мазей и отваров. Это занятие меня всегда успокаивало, потому как требовало полной сосредоточенности и даже некоторой отрешенности от всех мыслей: нельзя ошибиться ни на унцию, иначе вся работа пойдет насмарку.
В заботах и делах прошел весь день, и, попрощавшись с коллегами, я поспешила домой. Мои дни в Корлине были похожи один на другой, и в этой кажущейся рутинности я находила покой и уверенность в завтрашнем дне. Мой размеренный распорядок за все 7 лет жизни в Корлине нарушался всего пару раз. Лет 6 назад ко мне посватался один из местных торговцев, получил вежливый отказ и женился на другой.
Другой случай имел для меня больше последствий. Однажды я отправилась в Корлинский лес собирать травы и во время сбора наткнулась на израненного волка. Он лежал, поджимая лапу, скаля окровавленную морду, и готовился, по-видимому, дорого продать свою жизнь. Не знаю, что заставило меня попытаться ему помочь. Раненые животные опасны, я не хотела быть загрызенной и никогда не имела дел не то что с волками - с собаками. Наверное, это была интуиция, которая шептала мне о звериной тоске, об одиночестве, о длинных вечерах в моем маленьком домике с вышивкой перед затухающим камином и о схожести наших существований. Я помогла волку: срастила лапу и оказавшиеся поврежденными ребра. Он в ответ оскалился и убежал.
Каждую неделю, когда я ходила за травами, волк прибегал, смотрел на мои занятия издали и снова убегал в лес. Так продолжалось около года, пока в один день я не встретила его издыхающим под тем же самым дубом. Моих сил с трудом хватило на то, чтобы сохранить ему жизнь. До сих пор помню, как я с трудом сдерживала слезы, шепча заклинания и смотря в постепенно стекленеющие глаза. Не знаю, чем так дорог был мне зверь, не принимающий от меня ни еду, ни ласку, но я цеплялась за него, как за последнего друга. Когда стало понятно, что у меня получилось, я в бессилии опустилась на траву и устало прикрыла глаза, волк, коротко и надсадно завыв, подполз ко мне и лизнул шершавым языком в щеку.
Из леса мы вышли вдвоем. Я до сих пор не знаю, кто кого тогда спас: я Серого или он меня. Каждый вечер Серый ждет меня дома, и, черт возьми, это отличный повод туда возвращаться!
Солнце устало закатывалось за горизонт, и я ускорила шаги. Мой дом, прилагающийся к должности военного целителя, находился в одном из множества маленьких переулков, ответвляющихся от центральной улицы. Чувство непонятной тревоги шло за мной по пятам. Вздохнула я спокойно только когда открыла дверь и зарылась пальцами в шерсть вышедшего меня встречать Серого. Этот безумный день наконец-то кончился.
Глава 2.
Сентябрь вошел в свои права. На улице догорали последние остатки летнего тепла, горожане стремились насладиться перед долгой зимой этими крохами солнца, и во всей нашей корлинской жизни наблюдалась какая-то ленивая расслабленность.
Мы с Серым возвращались из традиционного похода за травами, и я предвкушала, как засяду в свое любимое кресло-качалку, разожгу камин, приготовлю кружечку ароматного чая и погружусь в приключения славного воина Энре. Но, видимо, мое традиционное времяпрепровождение откладывалось, потому что буквально в нескольких минутах от моего дома меня окликнул Керс:
– Лия, какими судьбами?
– Какими судьбами я в Корлине рядом со своим домом? Дай-ка подумать, - насмешливо ответила я.
– Брось, не занудствуй. Если ты забыла, то сегодня последний четверг месяца, поэтому...
– ...мы с тобой идем в кабак напиваться, несмотря на мое желание провести тоскливый холостяцкий вечер в гордом одиночестве, - с притворным ужасом закончила я. А ведь действительно, я забыла про эту маленькую традицию ежемесячных встреч с Керсом в одном из приятных и необременительных местечек города.
– Дай мне 15 минут: надо занести травы и переодеться.
– Всегда любил тебя за точность и пунктуальность. Эх, так и быть, если через пару лет я останусь весь такой же одинокий, несчастный и непонятый, я на тебе женюсь, - высокомерно проговорил Керс. Я не выдержала и прыснула в кулак. Такие разговоры тоже были данью традиции. Весь Керс был синонимом надежности и понимания. Наверное, это единственный известный мне мужчина, с которым у меня сразу получились дружеские отношения, о чем я ни разу не жалела.
– 15 минут, и я вся твоя, - пропела я, скрываясь за дверью своего дома, куда мы успели дойти, болтая и подшучивая друг над другом. Серый сразу запрыгнул в кресло-качалку и хитро на меня посмотрел: мол, смотри, хозяйка, пока ты ходишь там с этим прохвостом, я здесь исполняю твою мечту. Я только покачала головой и принялась за сборы. Посиделки с Керсом - единственная возможность выгуливать свои немногочисленные выходные платья, и я никогда не отказывалась от нее. Сегодня мой выбор пал на простое зеленое платье с длинным узким рукавом, прямой юбкой, завышенной талией и глубоким декольте. Волосы я сколола у висков, оставив основную массу тяжелой волной рассыпаться по плечам. Накинула легкую индирскую шаль - последний привет от прошлого, с которым никак не могла расстаться, - и выплыла навстречу Керсу, легкому вину и дружеским разговорам.
Керс услужливо подставил мне локоть, и мы отправились предаваться пороку.
– Куда ты поведешь меня сегодня?
– полюбопытствовала я.
– Туда, где не только я смогу по достоинству оценить твое платье, - с ехидной усмешечкой проговорил этот наглец.
– Сержант Керс, я буду жаловаться. Ваше поведение в высшей степени неприлично, - процедила я, делая попытку вырвать свою руку из стальной хватки Керса.
Он рассмеялся и притянул меня к себе поближе.
– Лия, обожаю, когда ты ведешь себя, как избалованная аристократка!
– произнес еще смеющимся голосом он, и мы продолжили путь молча, думая каждый о своем и просто наслаждаясь осенним вечерним волшебством.
Минут через 15 неспешным размеренным шагом мы подошли к трактиру "У дядюшки Олли".
– Ах, Керс, ты мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее, - закатила глаза я в притворном негодовании.
– Мы здесь бываем почти каждый месяц.
– Женщина, а ты знаешь, что сегодня здесь будет выступать господин Бронс?
– подводя меня к столику у небольшой сцены, где зачастую пели музыканты или подвыпившие корлинцы, спросил Керс.
Я резко развернулась и прошептала, сжимая руку Керса: