Приход ночи (сборник)
Шрифт:
Конес в нерешительности сморщил лоб, который стал от этого похож на стиральную доску.
— Он ведь тоже приехал на съезд. Ему даже предоставили номер в отеле…
— Мне б не хотелось с ним встречаться, — заявил Райджер.
— Он придет сюда в девять. Сказал, что ему необходимо нас повидать, и мне показалось… Его можно ждать с минуты на минуту.
— Если вы не против, я лучше уйду, — поднимаясь, сказал Райджер.
— Погоди! — остановил его Тальяферро. — Ну что будет, если вы встретитесь?
— Я предпочел бы уйти: не вижу смысла в нашей встрече. Он же чокнутый.
— А если и так? Будем выше этого. Ты что, боишься его?
— Боюсь?! — возглас Райджера был полон презрения.
— Хорошо, скажу иначе: тебя это волнует. Но почему?
— Я совершенно спокоен, — возразил Райджер.
— Брось, это и слепому видно. Каждый из нас чувствует себя виноватым, хотя для этого нет никаких оснований. Все произошло помимо нас.
Но в голосе Тальяферро не было уверенности — он словно перед кем-то оправдывался, сам отлично это сознавая.
В этот миг раздался звонок, все трое невольно вздрогнули и повернули головы к двери, глядя на этот барьер, который пока отделял их от Вильерса.
Дверь распахнулась, и вошел Ромеро Вильерс. Все неловко встали, чтобы поздороваться с ним, да так в замешательстве и остались стоять. Никто не протянул ему руки.
Вильерс смерил их сардоническим взглядом.
«Вот кто сильно изменился», — подумал Тальяферро.
Что правда, то правда. Тело Вильерса словно бы уменьшилось, усохло, да и сутулость не прибавляла роста. Сквозь поредевшие волосы просвечивала кожа черепа, а кисти рук оплетали вздутые синеватые вены. Он выглядел тяжелобольным, в нем ничего не осталось от того Вильерса, каким они его помнили, разве что характерный жест — желая что-либо рассмотреть, он козырьком приставлял руку ко лбу, — да еще ровный сдержанный голос баритонального тембра — они его вспомнили, как только он заговорил.
— Привет, друзья! Мои шагающие по космосу друзья! Мы давно потеряли связь друг с другом, — произнес он.
— Привет, Вильерс, — отозвался Тальяферро.
Вильерс впился в него взглядом:
— Ты здоров?
— Вполне.
— И вы оба тоже?
Конес слабо улыбнулся и что-то пробормотал.
— У нас все в порядке, Вильерс. К чему ты клонишь?! — взорвался Райджер.
— Он все такой же сердитый, наш Райджер, — сказал Вильерс. — Что слышно на Церере?
— Когда я ее покидал, она процветала. А как поживает Земля?
— Сам увидишь, — сразу как-то сжавшись, ответил Вильерс и, немного помолчав, продолжал: — Надеюсь, вы прибыли на съезд, чтобы прослушать мой доклад? Я выступлю послезавтра.
— Твой доклад? Что за доклад? — удивился Тальяферро.
— Я же писал вам. Я собираюсь доложить съезду об изобретенном мною способе мгновенного перенесения массы, о так называемой телепортации.
Райджер криво улыбнулся:
— Да, ты писал об этом. Однако ни словом не обмолвился, что собираешься выступать на съезде. Кстати, я что-то не заметил твоего имени в списке докладчиков. Уж на него-то я несомненно обратил бы внимание.
— Ты прав, меня нет в списке. Я даже не подготовил тезисы для публикации.
Вильерс покраснел, и Тальяферро поспешил успокоить его:
— Будет тебе, Вильерс, пожалей нервы. У тебя нездоровый вид. Вильерс резко повернулся к нему, губы его презрительно скривились.
— Благодарю за заботу. Мое сердце пока еще тянет.
— Послушай-ка, Вильерс, — произнес Конес, — если тебя не внесли в список докладчиков и не опубликовали тезисы, то……
— Нет, это ты послушай. Я ждал своего часа десять лет. У вас у всех есть работа в космосе, а я вынужден преподавать в какой-то паршивой школе на Земле, и это я, который способнее всех вас вместе взятых.
— Допустим…… — начал было Тальяферро.
— Я не нуждаюсь в вашем сочувствии. Я проделал свой эксперимент на глазах у самого Мендела. Полагаю, вам знакомо это имя. Здесь, на съезде, Мендел является председателем секции астронавтики. Я продемонстрировал ему свою аппаратуру. Собранная наскоро, она сгорела после первого же эксперимента, однако…… Вы меня слушаете?
— Да. Но настолько, насколько твои слова заслуживают внимания, — холодно ответил Райджер.
— Мендел даст мне возможность сделать доклад в той форме, которую я сочту удобной для себя. Бьюсь об заклад, он это сделает. Я буду говорить без предупреждения, без всякой рекламы. Я обрушусь на них, точно бомба. Как только я сообщу основную информацию, съезд закроется. Ученые тут же разбегутся по своим лабораториям, чтобы проверить мои расчеты, и с ходу начнут монтировать аппаратуру. И они убедятся, что она действует. С ее помощью живая мышь исчезала в одном конце лаборатории и мгновенно появлялась в другом. Мендел видел это.
Он пристально посмотрел в лицо каждого.
— Я вижу, вы мне не верите.
— Если ты не хочешь, чтобы об этом изобретении стало известно до твоего выступления на съезде, почему ты решил рассказать нам о нем сегодня? — поинтересовался Райджер.
— О, вы — другое дело. Вы мои друзья, мои однокашники. Бросив меня на Земле, вы отправились в космос.
— А что нам оставалось делать? — каким-то не своим, тонким голосом возразил Конес.
Вильерс не обратил на его слова никакого внимания.
— Я желаю, чтобы вы узнали обо всем сейчас. Аппарат, проделавший такое с мышью, в принципе годен и для человека. Сила, которая может перенести предмет на расстояние в десять футов в стенах лаборатории, перенесет его и через миллионы километров космоса. Я побываю и на Луне, и на Меркурии, и на Церере — везде, где захочу. Я стану таким же, как вы. Я превзойду вас. Хочу заметить, что уже теперь я, школьный учитель, сделал больший вклад в астрономию, чем все вы, вместе взятые, с вашими обсерваториями, телескопами, фотокамерами и космическими кораблями.