Приход террафилов
Шрифт:
Теперь она парила в открытом космосе, а корабль проплывал мимо. Хотя нет, на самом деле она слушала сантехника, который объяснял что-то про батареи. Только она не была человеком. Вместо тела клубилась темнота. Конечно, можно было снова вернуться на лайнер – стоит только просочиться вон в ту трещину в обшивке, которую никто больше не видит. Она осмотрела себя. Тьма была бесконечной. Огромная, как вселенная, и крохотная, как черная дыра, одновременно легкая и тяжелая. Она могла одним взглядом окинуть все галактики и увидеть, как они сходят со своих орбит под воздействием невидимого источника гравитации. Эми поняла, что этот источник –
Щелк.
Она была солдатом в Афганистане. Танк уничтожило взрывом, и теперь ей нужно было ползти прочь, искать новое укрытие.
Щелк.
Маленькая девочка – древняя старуха – и вдруг, как будто очнувшись от глубокого сна, Эми стала самой собой, девушкой из Лидворта. Она снова стояла на мостике космического корабля, который бросало из стороны в сторону, будто соломинку в водовороте. Именно тогда она поняла, что представление о размере относительно – впрочем, как и все во вселенной. Мультиверс вокруг нее сжимался до невообразимых величин в одних местах, настолько же расширяясь в других, и Эми Понд могла повлиять на происходящее не больше, чем любой микроб, живущий во вселенной в миллионы раз больше этой.
Синергетика. Доктор что-то об этом говорил. Каждое наше действие влияет на развитие и формирование мультиверса, отражается в каждой перспективе, распадается на тысячи возможных вариантов. Опасность, которая угрожала им сейчас, будет угрожать им везде. Другие миры зависели от сил, которые в данный момент играли их кораблем, настолько же, насколько Земля зависела от Солнца. Размер не имел значения. Если бы она подтолкнула вселенную, та сдвинулась бы с места. И если бы в этом аспекте своего существования она легла спать, все остальные аспекты тоже заснули бы. Интересно, сколько их в целом? Миллионы? Миллиарды? Значит, она может увидеть и другие аспекты Доктора?
Где-то на периферии сознания она заметила долговязую фигуру в твидовом пиджаке, колдующую над панелями управления, и зеленый огонек звуковой отвертки.
Корабль, казалось, стремительно копировал сам себя: каждый новый клон немного больше предыдущего. На всех копиях была Эми Понд, но не было Доктора. Куда он делся? Что, если он не зависел от мультиверса? Ведь он был последним, единственным представителем своей расы.
Это имело смысл. Казалось, еще немного, и она все поймет. Но в этот момент капитан корабля подхватил ее под руку.
– Вы в порядке, мисс?
Его вмешательство разрушило иллюзию знания. Эми раздраженно обернулась, чтобы высказать ему все, что думает…
…как вдруг капитан превратился в высокого француза, с которым она встречалась однажды на каникулах. Это была не его вина.
– Я просто пыталась понять…
Откуда-то из глубин корабля донесся громкий треск, и он начал крутиться вокруг своей оси. На мостик хлынула толпа перепуганных пассажиров. Большинство успели переодеться в скафандры, остальные пытались сделать это на ходу.
Перед Эми снова возник капитан – на этот раз требуя, чтобы она немедленно вернулась в каюту и надела
Из толпы вынырнул Доктор. На нем тоже не было скафандра, но это его, кажется, не беспокоило. Подхватив Эми под руку, он начал проталкиваться сквозь толпу. Выбравшись с мостика, они помчались по коридору к каютам. Со всех сторон раздавался треск и скрежет. Казалось, «Гаргантюа» достиг небесной тверди и теперь пытается пробиться сквозь нее. За иллюминаторами клубились черные облака; изредка в просвет между ними можно было увидеть пролетающие мимо галактики, за которыми тянулись странные хвосты. Шторм тоже их подчинил.
– Доктор! Корабль развалится?
– Не думаю. Его строили с учетом временных штормов.
– А это временной шторм?
– Кое-что похуже. Хотя я не уверен. Когда потоки времени так закручиваются, произойти может что угодно. Сейчас время влияет на пространство. Понимаешь, пространство – это одно из измерений времени, но при этом у него есть свои измерения. И оно не может не подчиняться законам вселенной. В области Материи и Хаоса никогда не бывает таких сильных штормов. В Антиматерии и Законе они бушуют и разрушают все на своем пути. То, что происходит сейчас, ненормально для нашей вселенной. Возможно, этот квадрант находится под контролем генерала Франка. Если это так, мы в беде.
– А кто-нибудь может вытащить нас отсюда?
– Возможно.
Они наконец добрались до каюты. Доктор извлек из шкафа скафандр.
– Надевай, – скомандовал он спутнице. – Так вот. Все зависит от того, чьих это рук дело. Я уже отправил сигнал SOS на всех частотах. Посмотрим, кто на него отзовется. Если это будет генерал Франк, постарайся не выглядеть удивленной. И еще я перенастроил кое-что из оборудования. Теперь оно будет вытягивать корабль во Второй Эфир. Тогда мы окажемся на территории Хаоса и Закона одновременно. Скрести пальцы, чтобы первыми мой сигнал перехватили братья Шар. Помнишь их? Отвертка была выставлена на их частоту минут десять.
Неожиданно лайнер перестал раскачиваться и скрипеть. Тьма снаружи исчезла. Теперь «Гаргантюа», казалось, плыл в алом море. «Земля обетованная для космических скитальцев», – подумала Эми, глядя в иллюминатор.
Доктор просиял.
– Получилось! Вот уж не думал. А где овации?
Эми скептически подняла бровь.
– Ты хотя бы представляешь, куда нас забросил?
– Вполне. Посмотри туда.
Взглянув в указанном направлении, Эми увидела что-то похожее на морскую яхту, которая шла сквозь бесчисленные слои алого света.
– Клянусь своей отверткой, это судно старика Келча.
– Кто такой Келч?
– Инженер Хаоса. Может быть нам другом, может – врагом, в зависимости от того, какой расклад ему выгоден. Совет на будущее – не доверяй ему. Не верь ни единому слову. Не удивлюсь, если он принял сторону генерала Франка.
– Это, кстати, не отвечает на вопрос, куда ты нас забросил.
– Во Второй Эфир. Шторм был настолько силен, что мог уничтожить лайнер. Никогда не видел ничего подобного. Только подумай, «Гаргантюа» ведь строили, чтобы он проходил сквозь звезды. А эта буря грозила разорвать его на части! Единственное, куда мы могли скрыться – это во Второй Эфир. Правда, я не уверен, что смогу вернуть нас обратно.