Прихоть русского немца
Шрифт:
что протянутой руки не было видно. Пацаны тогда возле пещеры Крубера
стояли, но попробуй их отыскать в таком тумане. Грохнешься в расщелину -
костей не соберешь. Стою и размышляю, что делать. Самое разумное -
залезть в спальник, укрыться полиэтиленом и ждать милости от природы. И в
этот момент кто-то за рукав ветровки дернул. Не поверите,
двадцатикилограммовый рюкзак пушинкой показался. От того места, где
стоял, метра на четыре отпрыгнул. Верчу башкой
вижу. Может, за куст зацепился, думаю. И тут из мглистого облака
выдвинулось человекоподобное существо и спросило с хрипотцой в голосе:
"Заблудился?" - "А тебе, какая печаль?" - обозлился я.
– "Да мне пополам.
Тебя не смущает, что десятиметровый колодец в двух шагах за твоей
спиной?". Так я и познакомился с Кардиналом. Он вывел меня к лагерю.
Между прочим, Настюха, ты зря за свою честь опасалась, у него интересное
мнение насчет баб. "Женщины умножают зло. Когда мы научимся
обходиться без них, на земле установится благоденствие", - сказал он. Так то.
После этого случая Настя вылавливала любые известия о Кардинале. Зачем
ей это было нужно, не понимала. Лоб в лоб с ним она больше ни разу не
сталкивалась, да и, честно говоря, не стремилась к этому. Как-то их четверка
вышла к лагерю севастопольских спелеологов, которые собирались
штурмовать самую глубокую пещеру Караби - шахту Солдатскую. Это было
чисто спортивное прохождение, поскольку никакими красотами "дырка" не
блистала. В группе было трое новичков, не нюхавших пороха больших
глубин, Солдатская для их обкатки вполне годилась. Пока парни травили
анекдоты и пили чай, она отвела в сторону Чорика, парня, питавшего к ней
явно не платонические чувства, и спросила, что он думает о Кардинале.
– Дался тебе этот хмырь болотный, - удивился Чорик и выразительно
покрутил пальцем у виска.
– Он же больной на всю голову, неужто
влюбилась?
Заметив, как полыхнули недобрым огоньком глаза собеседницы, Чорик
посерьезнел.
– Да шучу я. Не знаю, зачем тебе это нужно, но слышал, что сбрендил он
еще в восьмом классе, после исчезновения отца, который тогда работал на
здешней метеостанции. Тот пошел по грибы и как сквозь землю провалился.
Вполне возможно, что так оно и было, сама знаешь, сколько здесь воронок и
колодцев. Метеорологи сначала сами искали его двое суток, а потом
сообщили по рации в Симферополь, в центр гидрометеорологии. Приехали
каэсесники, спелики из клуба "Бездна", альпики и горники, даже солдат
привлекли из расположенной неподалеку воинской части. Прочесали плато
вдоль и поперек, обследовали все известные на то время пещеры,
южные обрывы Кара-Тау облазили, хотя метеорологу там было делать
нечего. Все впустую. Поиски свернули, а отца Кардинала объявили
пропавшим без вести. В общем сгинул.
– И о нем до сих пор ничего не известно?
– Во всяком случае, Кардинал его до сих пор ищет.
– Он тебе так и сказал?
– О том, что случилось с его папашей, Кардинала лучше не спрашивать,
такую ахинею начинает нести, уши вянут. Оказывается, кроме нашего
телесного мира параллельно существует еще один, населенный
бестелесными разумными созданиями. Не помню, как он их называл, что-то
вроде наблюдателей или надзирателей. Солнечный свет им противопоказан,
не та волновая структура. Сквозь любые породы они передвигаются
свободно, но комфортно им лишь там, где много открытого пространства и
не надо бесполезно растрачивать энергию. Вот они и облюбовали Караби, у
них здесь база. Недаром же "Караби" с крымско-татарского переводится как
"черный паук". Его папу они якобы выкрали. Правда, не понимаю, зачем им
сдался обычный технарь. Но это так, к слову. По теории Кардинала с отцом
он может встретиться только после захода солнца.
– Он действительно чокнутый?
– Насть, откуда я знаю? Кстати, до пятого класса он учился в нашей школе в
Севастополе, потом с родителями переехал в Алушту. Обычный пацан. В
какой-то мере я его понимаю. Когда умирает человек, его хоронят. То есть
покойный как бы обретает последнее пристанище на земле, границы
которого определены кладбищенской оградой. Я, конечно, разумею, что это
всего лишь ритуал. Когда-то мертвецов палили, но лично я не хочу, чтобы
меня сожгли после смерти.
– Да какая разница, как поступят с твоим телом, если душа улетит?
– Не знаю. На мой взгляд, есть некоторое различие. Сжигают, когда хотят
избавиться от прошлого. Хоронят - когда стремятся, чтобы покойный
долгие годы оставался в памяти. Я это к чему? Кардинал съехал с катушек,
но этому есть разумное объяснение.
В глубине души Настя понимала, чем вызван ее пристальный интерес к
дикому спелеологу - никак не могла простить себе тот животный страх,
который испытала при первой встрече. Да и слова о Кригере, которые
старалась забыть, вспоминались с завидной регулярностью.
***
– Может, я чего-то не понимаю, - недоуменно произнес Швецов, обращаясь
к Кригеру, - как ты вообще узнал о существовании этой пещеры?