Приказ есть приказ
Шрифт:
Плюнув на приличия, он так напрямую и спросил Симонова. Тот в ответ удовлетворенно рассмеялся, словно доволен был тем, что сумел отыграться за секундную свою растерянность, вызванную прямотой Евгения.
— Господи, Евгений Викторович, какая фишка?! Окститесь! Я вам предлагаю работу, точнее службу у нас, в СОБ. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если согласитесь, все подробно обскажу.
— А я уж думал, что меня в космонавты зовут, — честно признался Евгений.
— Могу заверить, что служба у нас поинтереснее будет, чем в отряде космонавтов, уж поверьте! Так как, согласны?
— Товарищ майор, Алексей Васильевич! — взмолился Евгений. — Ну, вы мне прямо кота в мешке продаете! Как я могу соглашаться на то, о чем не имею ни малейшего представления? Хоть кратенько опишите, что такое СОБ и что мне предстоит там делать! И в каком качестве?
— Резонно, — согласился Симонов. — Я даже подписки о неразглашения с вас пока брать не буду. Одной легендой о нас больше, вот и все дела. Если согласитесь, подробно потом все вам объяснят и всему обучат. А пока дам вам минимальную информацию, в общих чертах опишу, чем мы занимаемся и чем вам предстоит заниматься.
Как вы, естественно, знаете, Советский Союз и страны демократического блока находятся в перманентной блокаде стран с капиталистической, более того, империалистической ориентацией. И между нами и ими идет постоянная, так называемая, холодная война. То есть, без применения оружия, дипломатическими и иными бескровными средствами.
Однако война эта все же не всегда бывает бескровной. Вспомните недавний переворот в Чили. Крови там пролилось немало. И там мы не сумели и не успели противопоставить американцам что-либо существенное, способное не допустить прихода к власти Пиночета и его генералов. Точнее сказать, передоверили эту страну нашим кубинским товарищам, а они и… прокололись, откровенно говоря.
Симонов вновь закурил, предложил Евгению, но тот помотал головой. Ему было очень интересно.
— И этот случай — не единичный, когда напору империализма приходится противостоять не только дипломатическими или пропагандистскими средствами, но и с оружием в руках. Поскольку оружие имеется и у наших противников, и они его применяют, не задумываясь и не задаваясь морально-этическими вопросами. По принципу: «Есть враг — его надо уничтожить». А потому отвечать надо адекватно, а то и с перевесом.
— Так вы что, КГБ? Или ГРУ? — не совсем вежливо перебил майора Миронов. А сам подумал, что на такой расклад он ни за что не согласится. Еще не хватало с гэбешниками замараться!
Симонов сокрушенно покачал головой.
— Ну, как вы могли такое сказать, Евгений Викторович?! У этих организаций свои функции, а у нашей Службы — свои, и мы стараемся не пересекаться. Чтобы меньше хлопот было, чтобы не разбираться по ходу дела, кто свой, а кто — чужой. Они свои темы разрабатывают, а мы — свои. И небезуспешно, смею полагать. Это вы об удавшемся военном путче в Чили слышали. А о скольких неудавшихся еще не знаете! И ведь нашими стараниями неудавшихся! Да много мы чего еще делаем, не только перевороты и путчи гасим. По всему миру, заметьте! Специалисты у нас высококлассные, всему обученные, но, главное, способные мыслить самостоятельно и адекватно и решения принимать необходимые, без оглядки на то, как посмотрит на это мировая общественность. Главное — они работают на свою Родину, на ее благо и безопасность. Остальное — неважно.
Так вот вам я предлагаю перейти в нашу службу. Звание — сразу на одну звездочку больше, не дожидаясь выслуги. Оклад денежного содержания — вдвое против нынешнего на первых порах, в дальнейшем прогрессирующий рост. Плюс солидные премиальные после каждой успешной операции. Квартира в Москве, однокомнатная, правда, но с удобствами и в хорошем районе. Ну и, естественно, зарубежные командировки, где в основном ваша работа и будет происходить. Ну, как?
— Простите, Алексей Васильевич, вот вы сказали, премиальные после успешной операции. А если она — неуспешная?
Симонов опять усмехнулся странной своей, какой-то однобокой улыбкой.
— А если операция не увенчалась успехом… Дай вам бог ноги унести, если и не очень здоровому, то хотя бы живому. Потому что в случае вашего провала, поддержки с нашей стороны не будет никакой. Мы просто от вас откажемся. Таковы условия игры, — он развел руками. — О службе нашей на Западе, конечно же, знают, там тоже не дураки сидят, но никакой ценной информации вы им предоставить не сможете, поскольку будете посвящаться только в детали конкретной операции, а не стратегического замысла. Что поделаешь, мы ведь не только о своей собственной безопасности заботиться должны, но и о государственной тоже.
— Еще вопрос можно?
— Если смогу — отвечу.
— Почему именно меня вы зовете в вашу Службу?.
— На этот вопрос отвечу. Вы молоды, здоровы, сообразительны, эрудированны, не женаты, наконец. Родители в полном здравии и проживут, даст бог, еще долго, о них вам беспокоиться не нужно. Ну и, кроме того, незаметно для вас мы провели специальное тестирование на профпригодность. Могу сообщить, что из всех проверенных нами офицеров вашей части полностью соответствуете нашим требованиям только вы. Так что, согласны? Или же дадите задний ход?
— Вообще-то, Алексей Васильевич, — проникновенно сказал Евгений, — я и переднего хода еще не давал. Но вот подумать мне хоть сколько-нибудь можно? Или прямо сейчас нужно ответ давать?
Про себя же решил, что, если придется решать немедленно, откажется от такого заманчивого предложения. Уж слишком сказочно все выглядело. А он сказок с детства не любил.
— Отчего же, Евгений Викторович, — спокойно ответил Симонов. — Скоропалительного решения я от вас не требую, но и много времени на раздумья дать не могу. Завтра в это же время здесь извольте дать ответ. И еще одно. В случае отказа никаких карательных санкций не последует, будете служить, как служили, можете не опасаться.
В эту ночь спать Евгению почти не пришлось. Курил, пил крепкий чай, выходил на крыльцо офицерского общежития, подышать свежим воздухом и посмотреть на звезды. И думал, думал…
Судьба дала ему шанс изменить свою жизнь. Что шанс редкий — тут сомнений не было. Это, действительно, как будто неожиданно в отряд космонавтов поступить. Только о тех после полета вся страна, весь мир узнает. А о нем, как Евгению казалось, будут знать только сослуживцы. И папа с мамой. И то, если родным позволят сказать. А то заставят плести какую-нибудь заранее сочиненную легенду о работе в секретном штабе и длительных, но безопасных командировках. В пределах Союза, разумеется.