Приказ обсуждению не подлежит
Шрифт:
Артемов взял второй снимок. На нем была видна точно такая же башня. Только она в отличие от южной соседки соприкасалась с центральным зданием тюрьмы, точнее, с ее восточным крылом, имела вход в здание. И еще четыре вышки — северо-восточная, юго-восточная, юго-западная и северо-западная, имеющие крутые металлические лестницы.
— Западное крыло тюрьмы соприкасается со следственным изолятором, имеет один охраняемый вход.
Хозяйственное помещение, — его Артемов указал на плане, — находится в семи метрах от северного крыла центрального здания. Асфальтированная дорога начинается от восточной башни, проходит вдоль южной стены хозблока, соединенного с гаражом. Далее она проходит между западной стеной хозблока и восточной — караульного помещения, выходит на широкую площадку, где стоят автомобили и бронетехника. Там же расположена спортплощадка, — полковник подсмотрел в комментариях к плану, — с английской 40-миллиметровой зенитной пушкой-мемориалом посередине. От спортплощадки дорога идет вдоль следственного изолятора, огибает южную башню и выходит к центральным воротам. Собственно, если бы не восточная башня, граничащая с основным зданием, то эта дорога была бы кольцевой. Не запутался? — спросил он.
— Пойдем по второму кругу, все станет ясно. Да и так вроде бы понятно. Давай дальше.
— Что касается караульного помещения, — продолжал Артемов. — Оно рукавом-коридором — она же одноуровневая лестница с небольшой площадкой посередине — соединяется с центральным зданием. И если бы не этот рукав, то дорога не петляла бы, а проходила вдоль северной стены тюрьмы и следственного изолятора. — Он снова показал на плане. — Второй выезд расположен на севере, фактически им не пользуются, и он наглухо закрыт двойными стальными воротами с «егозой» по гребню, усилен БТРом, который постоянно торчит между караульным помещением и гаражом. Центр северного крыла тюрьмы украшен имитацией под ворота — оно высокое и тоже арочного типа. Это видно, да?
— Снаружи. А что внутри?
Артемова неожиданно свернуло на «лирику», как доктора Ватсона.
— Редкие неухоженные газоны в стандартном обрамлении из бордюрных беленых камней. Потрескавшийся асфальт с буйными побегами травы, растущей из трещин.
Марковцев покосился на полковника: «Что это с ним?»
Подумал, что вот так же красиво тот может подискутировать и об устройстве унитаза.
А Михаил Васильевич уже взял обычный деловой тон.
— Теперь о том, что внутри. Два этажа плюс полуподвальный этаж. Следственный изолятор полуподвала не имеет. Собственно, типовое расположение камер для допросов и содержания, помещений и коридоров.
Камеры в основном по периметру и в два этажа. В подвале они расположены лишь в северном рукаве. Часть коридоров «глухая», часть открытая — типа вольер и с обязательными контрольными дверями-решетками. Санчасть находится на первом этаже в западном крыле. Там же расположены служебные туалеты.
Неплохо, подумал Марк, совсем неплохо поработала военная разведка. Конечно, работала не на конкретный случай, а «на всякий пожарный», на то она и разведка, чтобы знать каждый уголок на объекте, представляющем мало-мальский интерес.
— Коменданта тюрьмы зовут Джемиль Эхмед по прозвищу Полковник, — заканчивал Артемов. — Капитан караульных смен — Кенан Озал. Лейтенанта первой караульной смены зовут Рашшадом Али, второй смены — Мохаммедом Сужем. Всего сто восемьдесят служащих, включая водителей и медперсонал. По сути, рота охраны и обеспечения. Если поделить их на три смены, то на каждую смену получится шестьдесят человек. Плюс в следственном изоляторе постоянно находятся несколько дежурных следователей, оперативников. Днем адвокаты и прочая братия. И последнее, наверное. Есть возможность встретиться с одним человеком, который провел в «Магрибе» три месяца. Попал туда больше по недоразумению — его обвинили в воровстве и уже хотели ампутировать руку. Но его оправдали. Хочешь поговорить с ним? Он азербайджанец, живет в Москве. Бывший военный, был ранен в 92-м во время штурма Шуши — в десятке километров от Степанакерта.
Артемов уже дал стандартное название своей команде — «рабочая группа», а позывной — Красный лис (почему — непонятно) — пошел от Ленца. Ее статус пребывания в Сирии, как и аналогичных рабочих групп, — нелегальный. Что не позволило побеседовать хотя бы с бывшими военными разведчиками в Сирии. Приходилось довольствоваться крошками со стола.
— Обязательно поговорю, — категорично ответил Марк. — А пока пойдем по «кольцевой».
— Буквально еще два слова. В двух кварталах от тюрьмы находится полицейский участок. Еще сто метров на запад — автозаправочная станция. В полутора километрах дислоцирован отдельный мотострелковый батальон. Вроде бы все — в общих чертах.
— Да, бля, — ругнулся Марк, — работы на всю ночь.
С картой под головой вместо подушки. Может, возьмем бутылку коньячка?
Полковник кивнул: «Можно». Иначе свихнешься. Прикинул расстояние до ближайшего комплекса, расположенного на шоссе (коммерческий киоск — шашлычная): на машине можно обернуться за четверть часа.
И вот они, как в сказке, пошли по второму кругу, потом по третьему…
С одной стороны, просветление, с Другой — муть.
Но это временно, Первый этаж с широкими «глухими» и зарешеченными окнами, второй — со спаренными и высокими и также забранными толстыми решетками. Контрольный коридор, южная башня, восточная. Хозблок, соединенный с гаражом, спортплощадка с зениткой-мемориалом. Редкие неухоженные газоны в стандартном обрамлении из бордюрных беленых камней.
И новые детали. Они загружают память, но в то же время как бы освежают ее, как прохладным порывом ветра.
Автомобили и бронетехника. Французский пикап «Пежо-боксер» — легкий бронеавтомобиль для перевозки нескольких заключенных. Средний тактический грузовик «Рено», бронетранспортер «Аль Фад» <Выпускается компанией «Абдалла Аль Фарис», находящейся в Саудовской Аравии в городе Даман. БТР предназначен для транспортировки личного состава в боевых условиях или для поддержки войск и ведения разведки.>, «чисто» аравийский восьмиколесный бронетранспортер, с двигателем в задней части машины.
«Его можно вывести из строя бронебойной пулей, — механически заметил Сергей. — Он постоянно торчит между караульным помещением и хозблоком». Марк уже довольно точно представлял картину, отдельные объекты и их расположение.
— Почему в «Магрибе» нет нашей техники? — спросил Сергей. — Сплошь иностранщина.
— Зато вооружены нашими безотказными автоматами. Не страшно?
— Мороз по коже.
Поехали по новой?
Поехали.
Пригодится ли все это?
Во всяком случае, лишним не будет.
Марк смотрит на объект, изучает его, запоминает и пока не думает, как можно незаметно проникнуть туда.
Подтекст. Он всегда появляется потом, когда произведение готово, а во время работы над ним искать смысл глупо и бесполезно. Это все равно что загнать себя в пустую клетку, закрыться изнутри и выбросить ключ наружу.
Сергей не мог сказать, нравится ему это или нет, интересно ли, надо ли вообще рисковать, лезть под пули, снова дергать смерть за усы. Это невозможно объяснить. Но он знал одно — он точно проникнет на объект.