Приказы не обсуждаются
Шрифт:
— Сбили, суки!
Но это Евгений понял и сам. Скорее всего, в их садящийся вертолет с земли кто-то выстрелил из РПГ. И попал в пилотов. Сейчас крылатая машина была неуправляема и хаотично падала в лес. Хорошо, что высота была, скорее всего, небольшой, а двигатель не остановился после взрыва. Был шанс, что корпус вертолета от удара о землю не сплющится, как пустая консервная банка, и не раздавит все свое содержимое. Ничего сделать было нельзя, и Евгений просто впился изо всех сил пальцами в сидение. Затаив дыхание, он ждал удара.
За
Падение продолжалось не более десятка секунд. Но за это время Миронов успел о многом передумать. Вспомнил семью, родителей, Наташкины слова о том, что без него для них с Кириллом жизни не будет. Смог даже порадоваться тому, что взрывом не оторвало хвостовой винт и сейчас вертолет падает, не беспорядочно кружась, а в довольно стабильном положении. Сомнительная, конечно, радость, но в их положении и такой было много.
И тут они грохнулись. С треском ломаемых ветвей, скрежетом рвущегося металла, грохотом оторвавшегося наконец и ударившего в борт джипа. Только человеческих криков не было. Двое пассажиров грузового отсека сидели, намертво сцепив зубы. А третьему, Евгению, было не до крика. От последнего удара страховочный ремень лопнул, и его сорвало с лавочки и швырнуло на джип. Миронов почувствовал лицом холодный гладкий металл, и в этот момент или секундой позже сознание милосердно отключилось.
Очнулся он от того, что на лицо ему лили воду. Евгений непроизвольно дернулся, ловя пересохшими губами прохладную струйку, и услышал торопливый шепот:
— Ну, слава Богу, кажется, в себя пришел!
Он сделал над собой усилие и каким-то надтреснутым голосом ответил:
— Пришел…
Тут же на лицо ему легла жесткая ладонь, заставляя молчать, и тот же человек продолжил шепотом:
— Молчи и не дергайся!
Чувствуя спиной жесткую землю, Миронов все же попытался проверить руки и ноги, подвигав ими. Вроде бы все на месте и работает.
Перед глазами была темнота, и сначала ему показалось, что он ослеп. Но мысль эта даже не успела испугать, потому что в окружавшем мраке он заметил какие-то красные всполохи. И сразу понял: это горел их вертолет.
Вновь обретя сознание, он не задавал беспомощных вопросов, вроде «Где я?» или «Что со мной?». Память сохранила все: и ночной полет, и взрыв гранаты в кабине пилотов, и жуткое падение вертолета, и даже удар о раскорячившийся в грузовом отсеке джип. Выходит, остался жив. И не он один. Кто-то же вытащил его из рухнувшей машины и привел в чувство? Но кто, Симонов или Загайнов?
Оказалось, что оба. При слабых отсветах горящего вдалеке керосина Евгений различил две темные фигуры, сидевшие на корточках и напряженно всматривавшихся в ту сторону, где остались обломки вертолета.
Миронов сделал еще одно усилие и перевернулся на живот. В лицо
— Что там?
Симонов удивленно обернулся.
— Гляди, уже на ногах! Крепкий ты парень, Женька!
— Не жалуюсь, — усмехнулся Миронов. — Что там делается?
— Черт его знает! — отозвался Загайнов. — Мы сразу деру дали, опасались, что те, кто стрелял, примчатся. А тут наша стрекоза и рванула. Не думал, что керосин может так взрываться… Или это какие-нибудь боеприпасы сработали?
— Не было там никаких боеприпасов, — сказал Симонов. — Кроме наших. Но они все с нами. Наверное, это у «самурая» бензобак грохнул. А потом и все остальное занялось.
— Н-да, — задумчиво протянул Сашка. — Остались мы без транспорта. Теперь придется на своих двоих по Африке передвигаться.
— А что со вторым вертолетом? — спросил Миронов. — Они сели?
— Не знаю! — зло сказал Симонов. — Скорее всего, если их не сбили, то развернулись на сто восемьдесят градусов и рванули назад, в Лусаку, докладывать о провале операции и нашей гибели!
— Что-то тут нечисто, — заявил Сашка. — Не верю я, что вот так, случайно, на месте нашей высадки оказались вооруженные гранатометами люди! Не бывает таких случайностей!
— Случайности бывают всякие! — философски заметил Алексей Васильевич. — Ты и представить себе не можешь, какими они бывают! Но в этом случае ты прав. Слишком подозрительно выглядит наша катастрофа. И мы уцелели просто чудом.
— Никаких чудес! — сказал Загайнов. — Это моя бабушка помогает!
— Какая еще бабушка?
— Да матери моей приснилась ее мать, когда я был в первой подобной командировке. И сказала: «Не бойся за Сашу, я за него все экзамены сдала!» Действительно, я потом столько раз из многих ситуаций, в которых должен был гарантированно головы лишиться, целым вылезал, что со счета сбился!
— Ерунда все это! — не поверил Симонов. — Просто ты — везунчик. А нам, значит, повезло рядом с тобой оказаться.
— Сомнительное везение… — задумчиво сказал Евгений. Чувствовал он себя уже почти в норме, даже голова не болела. — Что делать будем?
Вопрос этот был более чем актуален. Они оказались почти в центре Африканского континента, хоть и с оружием, но без какого либо средства передвижения, воды и продуктов. Нет, одну коробку с полевыми пайками Симонов успел выкинуть из разбитого вертолета, пока Загайнов тащил бесчувственного Миронова. Также успели захватить автоматы и подсумки к ним. Приборы ночного видения, прочее снаряжение, а также запасы воды, остались в огне, потому что были погружены в джип и времени доставать их уже не оставалось. Положение их было, как говаривал один знакомый Евгения, «хуже губернаторского». Что означали эти слова, Миронов не знал, но как-то ловко они ложились на нынешнюю ситуацию.