Приключение Славика Вселенского
Шрифт:
Вокруг сверкали звезды. Большие и маленькие. Ослепительные и мерцающие. Близкие и далекие. Некоторых даже можно было потрогать. И на прикосновение они откликались, раскрываясь бутонами неизвестных Славику прекрасных цветов, где на пестиках и тычинках притаились какие-то волшебные существа. Феечки и феи. Похожие на золотую пыль, со пронзительным писком они разлетались в разные стороны, пританцовывая в невесомости.
Когда Славик научился дышать в космосе, его уши будто откупорившиеся бутылки от газировки, услышали музыку. Много музыки. Та вихрями и разнообразными потоками проносилась мимо Славика. Когда он научился различать и их тоже,
Наконец, когда и этим Славик овладел, и космос ожил и оказался вовсе не вакуумом, как наговаривал на него учебник естествознания, а был так сильно населен и многозвучен, /так вот что означало слово "Вселенная" вдруг понял мальчик, который раньше никак не мог догадаться по тем сложным трактовкам понятий, что давала Википедия/ что каждое мгновение открывались какие-то новые его жители, выходившие из неоткуда, и уходившие в никуда, а на вид казавшиеся не знамо чем, прямо как в загадке для Ильи Муромца... И вот послышалась знакомая Мамина мелодия...
***
Славик почувствовал Мамино присутствие... Космос изменялся на глазах, стал переливаться всеми цветами радуги, как северное сияние, из неоткуда возникла та самая грустно-теплая музыка, которая снилась ему и которую бы он не спутал ни с какой другой...
Юный космонавт лихорадочно стал вертеться по сторонам, выпал из своего деревянного корабля, который словно тонкий осенний листочек закрутился в вихрях, уносящих его с космической скоростью куда-то в неизвестность.
Мальчик боялся, что не увидит ее или пропустит, ведь он впервые здесь, и может совсем не знать вселенских законов. Как неожиданно его, словно мотылька, поймали теплым душистым сачком, и он перестал бултыхаться.
Славик увидел Маму и сразу же заплакал, как малыш, хотя раньше представляя этот момент, давал себе слово вести себя, как взрослый. Ее большое розовое прекрасное лицо, затмившее все звезды, все сияния и весь космос смотрело на него и огромные кристально-чистые слезы, с размером с самого Славика, звонко падали вниз, разбиваясь о невидимую вечность.
Он хотел дотянуться до нее руками и потрогать, ведь это являлось самым большим желанием его одиннадцатилетней жизни, но боялся попросить обнять. Мама поднесла ладошку к своему рту, где притаился ее взволнованный сынок, и поцеловала, словно услышав его мысли. Сладкое, невероятно приятное, теплое как солнышко, дыхание чего-то упоительного и волшебного обволокло его и, он успокоился. Славик осознал, Мама слышит его, читает его мысли, знаето нем все.
И как только он это подумал, в космосе появились чудесные разноцветные зигзаги ее голоса, от которого затрепетало детское сердце. Хотя Мамино лицо по-прежнему сохраняло ласковую, чуть печальную, улыбку. Славик сообразил, ей не обязательно говорить, здесь во Вселенной разговаривали на другом языке - языке сердца, доступном всем, у кого оно билось в груди.
– Мой мальчик, - пела своим сердцем Мама.
– Как же я тебя долго искала и как сильно люблю.
Славик откликнулся пылким порывом всего своего существа, что Мамочка даже не представляет, как он ее любит, как искал, как хотел добраться до нее побыстрее.
– Я знаю,
Он мог бы так провести вечность в ее теплых ладонях, укрытый ее дыханием и успокоенный ее любящим взглядом. От удовольствия прикрыл глаза и как будто заснул под разноцветные зигзаги Маминой музыки. И сквозь закрытые веки видел, что вокруг сначала все смерклось, потом ослепительно вспыхнуло, космос засвистел, затем вновь мелодично раскрылся уже в иной мелодии... Они с Мамой куда-то летели, догадался Славик, наверное, увидеть Папу.
Ему не хотелось открывать глаза, но любопытство и трепет перед ожидаемым, взволновали Славика и, собравшись с силой духа, он открыл глаза.
То, что он увидел сначала - походило на грандиозное скопление звезд: мириады блестящих точек, мерцающих великолепным сиянием, уходили по спирали в далекую неизвестность. Он вглядывался все больше и стал различать пульсирующий светящийся красным огонек, выделывающий невозможные пируэты, кружась по кривой и как бы заводя звезды в разные ритмичные танцы, от которых они то распадались, то вновь соединялись в спираль.
Славик силился разглядеть, но понял, что напряжение и сильное желание мешают ему. Тогда закрыв глаза и сделав глубокий вдох и выдох, он расслабился и перестал торопиться. Просто стал ждать, когда все эти сверкающие и мерцающие светила, подгоняемые нервным красным огоньком, разлетятся, а потом опять соберутся под фиолетовые, оранжевые и зеленые, ослепительно-белые туманности в стройную картинку, в которой Славик неожиданно сам для себя различил Огромный Глаз.
Зрачок из сиксилионов сиксилиардов звезд сосредоточенно глядел на маленького сыночка, сидящего на ладони у Слави.
Через некоторое время туманности стали расползаться в неровности, из которых формировались веки и брови, профиль и добрая улыбка Вселенского Космического Отца Славика.
Нервный красный огонек увеличивал скорость, и послушные звезды уменьшились до едва различимых точек, проясняясь в обширной картинке Преогромного Человека, держащем на плечах бесконечный мир мега-галактик, которые теперь стали просто кудрями на его вселенской голове.
Титан медленно стал протягивать руку в сторону Славика, второй по-прежнему держа неимоверно тяжелую ношу на мощных звездных плечах, и через время и ураганы, вихри и мелодии, видимое и невидимое, проносившиеся между ними, до мальчика дотронулся огромный палец, размером во всю ладонь Мамочки.
Славик не мог поверить и благоговейно, сдерживая порыв, чтобы не рвануть вперед, почтительно перелез с ладони Матери на громадный остров-палец Отца.
Как только он дотронулся до него, то испытал такое безмерное чувство умиротворения и веры в будущее и во вселенское добро, что понял, Папе тоже не нужно говорить. В этот самый миг Славик и был Папой, точнее его нераздельной частицей, помыслами и устремлениями.
Мальчик стоял на огромном пальце и ощущал, как под ним нагревается и освещается поле, словно огромный луч света сбросился на него сверху из неоткуда. Так дарил Отец свое внимание и любовь, будто бы в этот миг крепко обнимал сына, сжимал его плечи, не мог насмотреться на красоту и складность мальчика, на подвиг, что тот совершил, на непоколебимую веру в свою мечту, на стойкость и силу!