Приключения 1977
Шрифт:
— Ну как? — спросил Сладков, когда дверь за Федором закрылась.
— На верную смерть человек хочет идти, — выдохнул вместе с дымом Нефедьев.
— Смерти-то он не боится. Мне говорили, что он был на «Марии», когда этот дредноут взорвался, что в Ростове остался один с пулеметом прикрывать отступление отряда, а в Николаеве будто бы из-под расстрела убежал…
Помолчал.
— А прав он: где есть вымпел, там есть и моряки, а среди них всегда найдутся такие, которые остались верны делу революции. Надо только с особистами посоветоваться…
ТАЙНЫЕ ТРОПЫ
Вообще-то Федор даже немного обиделся. Думалось, выскажет
Запомнился разговор с начальником особого отдела Северо-Западного района Черного моря ВЧК Фоминым.
— Значит, хочешь туда?
— Да.
— Сбежавшую княжну искать? — И в глазах Фомина мелькнула веселая искорка.
— Ну что вы, Федор Тимофеевич…
— Ладно, шучу. А о таком слышал? — протянул он лист.
Бумага серая, рыхлая, отпечатанные на машинке буквы едва виднелись — видать, это был далеко не первый экземпляр.
«Из опроса перебежчиков установлено, — начал читать Бакай, — что жизнь на судах белогвардейского флота представляется в следующем виде: на судах личный состав очень часто меняется, состоит главным образом из офицеров, кондукторов флота, учащихся и небольшого числа матросов. Например, на миноносце «Беспокойном» следующий состав: всего команды 120 человек, из них только 7 старых матросов. 15 сухопутных офицеров на должностях матросов, чины — от прапорщика до капитана, остальная команда из учащихся, казаков и солдат…» [3]
3
Этот и приводимые далее документы — подлинные.
— Говорили мне об этом, — сказал, возвращая лист, Федор. — Только…
— Что?
— Не справиться им с кораблем.
— Как?
— Корабль — сложная штука, это вы знаете. К механизмам кого попало не поставишь… Вот тут говорится о «Беспокойном», так ведь он ни разу в море не появлялся…
— Ну а флотские офицеры, унтер-офицеры?
— На кораблях — кондуктора; унтер-офицеры только в боцманской команде, — поправил Федор. — Много ли их осталось? Ну, укомплектовали «Кагул», «Живой», «Жаркий», еще некоторые корабли… Нет, без специалистов не обойтись, — убежденно твердил Федор. — Вот хотя бы «Воля». У нее дюжина двенадцатидюймовок, три десятка таких, как на наших плавбатареях, а стреляют одной башней…
— Допустим. Ну а о таком слыхал? — протянул новый листок.
«Южные ведомости» сообщают, — стал читать Бакай. — В военно-морском суде разбиралось дело матросов Яценко и Гусева, обвинявшихся в том, что в период стоянки в Варне они покушались на захват тральщика с целью передать его большевикам… Оба приговорены к смертной казни. Приговор утвержден и приведен в исполнение».
— А вот еще…
«Как стало известно, на канонерской лодке «Грозный» все было подготовлено к тому, чтобы перевести ее к красным. Восстание подготовлял унтер-офицер Иванов, организацию выдал фельдфебель Виноградов. Было арестовано 60 человек, которые отправлены в Севастополь, судьба их неизвестна. Почти вся команда и комсостав «Грозного» заменены…»
— Это я даю не для того, чтобы запугать и устрашить,
Да на Федора эти трагические документы произвели неожиданное действие:
— А что я говорил? Есть настоящие моряки на кораблях!
И, протянув бумаги Фомину, встал по стойке «смирно».
— Разрешите мне отправиться на ту сторону! Выполню любое задание, можете не сомневаться!..
— Ну что ж…
И вот Федор снова в Очакове, шагает по едва угадываемой в темноте тропинке. Позади него комендант крепости Баранов, еще какие-то два человека; раньше он их никогда не видел. Впрочем, последние дни он вообще ни с кем не встречался, ему даже не разрешили побывать на плавбатарее, проститься с дружками.
Тропинка стала круто спускаться вниз, к лиману. Потянуло свежестью и крепким запахом гниющих водорослей.
К берегу приткнулся черный, едва видный на черной воде небольшой катер — в нем Федор сразу узнал посыльное судно «Дельфин».
«Значит, туда, — обрадовался он, и в то же время сердце сжалось, — а как-то там получится, удастся ли выполнить все, что задумал?..»
— Подняться на катер! — прогудел комендант, тщетно пытаясь умерить силу своего голоса, и вступил на трап.
Посыльным судном «Дельфин» стал только благодаря случайному стечению обстоятельств, а так — обычный портовый буксиришко. Удобств на нем никаких, скорость хода — восемь миль за девять суток, как говорили острословы в крепости. Но зато его старенькая паровая машина работает совершенно бесшумно, и командир его то ли обладает кошачьим зрением, то ли каким-то особым чутьем, но в любую темень, при любой погоде приводит судно точно в установленное место. Потому-то его и использовали для тайных операций, проводимых особым отделом штаба морского командования.
И команда уже привыкла к тому, что иногда, обычно в темные безлунные ночи, на буксире появляются молчаливые люди, всегда одетые в гражданское, по виду — мастеровые средней руки или безработные моряки коммерческого флота. И сопровождает их или сотрудник особого отдела Лопатнев, или комендант крепости Баранов, или неизвестно откуда взявшийся человек, которого все называли: «Товарищ Лука».
Высаживаются они, как правило, на Кинбурнской косе у Покровских хуторов, и что они делают потом, куда дальше лежит их путь, никто из моряков «Дельфина» не знал. Только догадывались, что люди уходят на «ту сторону», в тыл к врангелевцам.
Привыкли военморы «Дельфина» и ничему не удивляются. Вот боцман Мореквас уж на что хорошо знал Федора, а тут только взглянул на него мельком и все, будто и не видел раньше никогда.
Федор укрылся за ходовой рубкой от встречного ветра; лето летом, но ночная сырость пронизывает до костей. Его спутники, как он успел разглядеть, невысокий пожилой человек и парень, разместились на корме.
«А ведь они, — взглянул Федор на корму, — тоже, наверное, в Крым направляются. Хорошо бы вместе, все-таки чье-то плечо рядом».
«Дельфин» замедлил ход, потом и совсем остановился.
— Буду через час! — сказал Баранов в рубку. И к остальным: — Пошли!
Пожалуй, первый раз в жизни Федор идет вот так, налегке, безо всяких вещей. Тревожит — что-то будет впереди, но эту тревогу он сознательно загоняет поглубже. Да и в самом деле, о чем кручиниться? То, что к белым в тыл направляется? Так не один же он! Вот еще двое с ним, да, видать, и раньше ходили люди, недаром же комендант Баранов так уверенно шагает по сыпучим пескам Кинбурнской косы.