Приключения 1986
Шрифт:
«Значит, ударить могла?» — допытывался Дудин. «Могла, на нее иногда находило. А вот убить — нет. И ограбить — тоже», — упорствовала Зинченко.
«Может, там был кто-то еще», — думал Дудин, в который раз анализируя обстоятельства дела. Сейчас ему вспомнилось, что Головачев не исключал возможность наличия у Артюховой сообщника (или сообщницы). Иначе, развивал он эту идею, чем объяснить, что на лопате вообще не оказалось отпечатков пальцев? Кто-то их стер? Вряд ли бы это сделала сама Артюхова, изрядно кругом наследившая.
Дудин
— Тут что-то не так, — сказал он громко, стукнув себя кулаком по колену, и, поймав удивленный взор стюардессы, разносившей на подносе минеральную и фруктовую воду, застенчиво улыбнулся.
Дудин не знал, что в это самое время Поздняков сидел возле койки Сергея Лаврикова, которому врачи наконец разрешили давать показания, и предъявлял ему точно такую же фотографию.
— Она, — сказал Лавриков глухо и зажмурился, как бы пытаясь избавиться от наваждения.
— Итак, вы ехали из аэропорта, где провожали друзей, а она проголосовала и попросила вас довезти ее до города. Что дальше? — с подчеркнутой корректностью спросил Поздняков.
— Я вижу: симпатичная девчонка, отказать трудно было, понимаете? — Лавриков искательно посмотрел в лицо посетителя. Но оно было вежливо-непроницаемым. Сергей подавил жалобный вздох. — Ну, я и посадил. «Как зовут?» — спрашиваю. Она говорит: «Виолетта».
— Как, как? — живо переспросил Поздняков.
— Виолетта. А что?
— Так, продолжайте. — Поздняков сделал пометку в блокноте.
«Чего же продолжать, — уныло подумал Лавриков, — и без того все ясно. Просто она мне напомнила Аську Вьюнову. Если бы знать, что так случится!» — От мысли о том, что предвкушаемая им приятная забава негаданно обернулась катастрофой, горло, точно арканом, захлестнуло жгучей обидой. Он шумно и часто задышал, стыдясь пустить слезу в присутствии этого подтянутого, холодноватого оперуполномоченного.
В палате они сегодня были одни. Поздняков обвел скучающим взором пустые койки, тумбочки с газетами и книгами, перевел взгляд на окно, по которому надоедливо барабанил студеный противный дождь. Глядя на бегущие по стеклу извилистые ручейки, он пытался представить, что за погода сейчас в Адлере, куда улетел Дудин. С каким бы удовольствием он рванул вместе с ним! А приходится, думал Поздняков, сидеть у постели этого бедолаги…
Уловив весьма далекое от сантиментов настроение оперуполномоченного, Лавриков с придыханием заговорил опять:
— Я ее в шутку спросил, как будем рассчитываться? А она: как, говорит, хотите… Ну, я и не устоял. Говорю, раз так, может, заедем ко мне в гараж, посидим, потолкуем. Я надеялся, что у меня в загашнике должно быть кое-что, а как приехали, оказалось, что нет. Я ей и говорю: сейчас, мол, на пять минут отлучусь в магазин, а ты пока посиди. Запер дверь, дурак, боялся, что передумает и уйдет… — Лавриков грустно сморщился.
— Как вы думаете, почему она ударила Мальцева, — спросил Поздняков.
— Да не его она! — заволновался Лавриков, пытаясь приподняться. — Это она в меня метила… Обозналась в темноте. — Ему больно кольнуло в груди, и он, прикусив губу, осторожно вернул тело в прежнее положение. Когда боль стихла, он сказал робко: — Я вот вас о чем хочу просить. Можно, чтобы о моих показаниях жена не узнала. Жалею я ее очень…
— Раньше надо было жалеть, Лавриков, — отрезал Поздняков.
2
В аэропорту Адлера Дудина встретил молодой стройный рыжеватый мужчина в щегольском твидовом пиджаке.
— Цурцумия, — протянул он руку. — Как долетели?
— Нормально. — Дудин, пожимая маленькую сильную ладонь, весело оглядел зеленеющие на горизонте горы. — А у вас благодать. — Он расстегнул ворот рубашки и подставил лицо теплому ветерку.
— С погодой везет пока. Приезжайте отдыхать.
— Приеду, — охотно пообещал Дудин, щурясь от избытка солнечного света. — Как там наши подопечные?
Цурцумия открыл дверцу милицейской машины.
— Одно время исчезли, а вчера объявились. Знаете где? — Он назвал небольшой курортный городок. — Поселились в гостинице. И паспорта предъявили. Все точно: Ломидзе и Артюхова. Тамошние товарищи предупреждены. — И, садясь рядом с Дудиным, предложил: — Заедем сначала к нам? Сообщение для вас поступило. Ваш Лавриков заговорил.
А через несколько часов они въезжали в живописное местечко, где разлапистые сосны близко подступали к самому морю. На тенистой площади их поджидали трое.
— Все в порядке. Объект на пляже, — доложил начальник местного отделения милиции. В широченной розовой рубахе навыпуск и соломенной шляпе, он походил на традиционного курортника. — Будем брать сейчас, нет? Моя команда готова. — Его быстрые глазки-маслины оживленно заблестели.
Стоявшие тут же двое поджарых, спортивного вида молодых людей скромно наклонили головы в знак полного единодушия с мнением руководства.
— Хочу предупредить: нами установлено, — при этих словах начальник отделения горделиво посмотрел на Цурцумия, — нами установлено, что Ломидзе имеет при себе оружие и может оказать сопротивление.
Дудин облизнул пересохшие губы.
— Тогда операция на пляже исключается. Слишком много народу.
— Лучше подождем, — сказал начальник. — Куда денутся? Скоро в ресторан поедут. Кушать надо. — Он издал ртом чмокающий звук, выказав при этом на пухлом лице высшую степень блаженства. Все понимающе заулыбались.