Приключения 1989
Шрифт:
— Скажите, господин Аллен, для какого дела, и я вам подберу десяток отличных парней, настоящих головорезов. Клянусь.
— Десяток не нужен, а вот если бы один. Человек, который мог бы проскользнуть в одно весьма охраняемое учреждение, установить там небольшую адскую машину, укрыться в безопасном месте, ну, а когда она громыхнет, отдаться в руки правосудия и засвидетельствовать, что выполнял волю одной из, скажем, восточных секретных служб. Ну, как?
— Вы, наверное, шутите, господин Аллен. Это всё равно что отправиться на собственные похороны. Такого дурака вряд ли найдешь.
— Тогда придется идти тебе, Джакыр.
— Что-о? Считайте, что разговор не состоялся. — Турок попытался открыть дверь, чтобы выйти из машины.
— Не торопись, дружище. Спешить тебе некуда. Тебя разыскивает Интерпол. В задачке спрашивается: кто тебя укрывает от рук правосудия? Мы. Где бы ты был сейчас, если бы не Поль Хенце и его парни? Гнил бы в турецкой тюрьме. Убийство — тяжкий грех. Потом захват самолета. Кто тебя потихоньку, без шума переправил из Вашингтона сюда, в Мюнхен? «Организатору захвата капитану Гуссейну Джакыру удалось скрыться», — удивлялись газеты. Но ФБР и министерство юстиции ищут капитана Джакыра. И, наконец, твоей головы домогаются левые турецкие эмигранты. Можешь полюбоваться, — Аллен протянул турку листовку, в которой содержался призыв к покушению на человека, выдающего себя за «капитана Джакыра».
— Да, и последнее: твои банковские счета в Швейцарии и здесь, в ФРГ, будут заморожены.
— А если я…
— Тогда всё наоборот.
— Согласен.
— Я знал, что мы поладим. Вот план подвальных помещений объекта.
— Как я туда проникну?
— Под видом водопроводчика. Пойдешь вместо Кючюка.
— А что делать с ним?
— Скажем, левым турецким эмигрантам удалось покушение на «капитана Джакыра». И Кючюка не станет, и у полиции появятся основания поприжать левых, у Интерпола интерес спадет, ФБР закроет дело…
— Господин Аллен…
В субботу, 21 февраля Кючюк-оглу собирался выспаться, а потом пойти в клуб «Босфор.», где у него завелись приятели. Кроме того, он испытывал потребность время от времени попадаться на глаза своему благодетелю Джакыру, который часто заходил в клуб. Кючюк-оглу молил аллаха за его здоровье. Мало того, что тот устроил его на твёрдооплачиваемую и нетрудную работу слесаря-водопроводчика в солидную фирму, но и дал свою рекомендацию. По возвращении домой — а он твердо надеялся на это, вот только надо поднакопить денег, — он мог бы с такими рекомендациями работать не только в Адане, но в самом Стамбуле или Анкаре.
Но накануне, в пятницу, его вызвал Баумайстер.
— Тут у нас давно лежит заявка на ремонт канализации в здании радиостанции в Английском парке. Все руки не доходили. Надо срочно заявку выполнить. Поработаешь в субботу. Двойную оплату гарантируем.
— Хорошо, эфенди. Я завтра прямо с утра…
— Э-э, нет, не торопись. Там люди работают, а ты будешь стучать своими ключами. Лучше там появиться часов в семь вечера. Не раньше. Ты меня понял?
— Конечно, эфенди. Ровно в семь.
— Вот тебе заявка. Не забудь документы, там строгий пропускной режим. А в понедельник». Получишь плату за сверхурочные часы.
— Спасибо, эфенди. Я так вам благодарен.
— Ладно, ладно. И прощай.
Сытно пообедав в дешевой харчевне, он неспешно отправился в «Босфор». У стойки его почтительно приветствовал хозяин клуба и вежливо попросил подняться на второй этаж, «в комнату к эфенди Джакыру». Удивляясь про себя такой высокой чести — Джакыр никогда не приглашал его к себе в свои покои, — Кючюк-оглу так же неспешно поднялся по лестнице и осторожно постучал в дверь.
— Входи, — раздалось из комнаты. Джакыр сидел, развалясь на низеньком диванчике, и курил душистую сигару.
Это последнее, что успел увидеть Кючюк-оглу. Тяжелый удар сзади свалил его с ног…
Ровно в семь часов вечера Джакыр в спецовке, прижимая к левому боку сумку с инструментами, входил в здание РСЕ-РС. Наружный охранник, ничего не спрашивая, пропустил его, скользнув по лицу Джакыра рассеянным взглядом. Второй охранник в проходной внимательно изучил личную карточку турка. Потом взялся за телефон. На гудки никто не поднимал трубку.
— Ты звонишь Каммингсу? — спросил первый охранник. — Он с полчаса как вышел. Звони прямо Панковицу.
Второй охранник вновь набрал телефон, сообщил о приходе слесаря. Выслушав Панковица, охранник опустил трубку, затем долго водил шариковой ручкой по журналу учета посетителей, делая очередную запись.
— Что-то не очень похож на фото, — заметил он.
— Это я после болезни. Почки замучили.
— Ладно, что у тебя в сумке?
Джакыр открыл её. Охранник лениво покопался в ней рукой и кивнул.
Пройдя по коридору, Джакыр спустился по лестнице в подвал. Он шел мимо металлических дверей с предостерегающими надписями: «Не вскрывать! Собственность армии США». Сквозь решетки боксов виднелись очертания неизвестных предметов. А вот и склад, о котором говорил Аллен. Место было помечено, как и договаривались: пробитая труба канализации, на полу лужа темной вонючей воды. Джакыр посмотрел по сторонам. В полумраке подвала он был один. Надел перчатки, достал из внутреннего кармана ключ.
Глава IV. РИЧАРД КАММИНГС
Ричард Каммингс, директор службы безопасности радиостанции «Свободная Европа» — «Свобода», не верил ни в приметы, ни в вещие сны. Сны к нему вообще приходили редко. Что же касается примет, то Ричард предпочитал оперировать фактами, и его сообщения всегда отличались убийственной конкретностью, достоверностью, логикой.
Почему в Лэнгли решили уволить его предшественника Джорджа Ле Вайе, который «по состоянию здоровья» вдруг срочно заторопился на пенсию? Случайность? Нет. Джорджу не смогли простить его опрометчивости. Выступая в армейских казармах Макгроу на семинаре уполномоченных по вопросам безопасности, он открыто заговорил о существовании договора с федеральной почтой ФРГ о подслушивании телефонных разговоров сотрудников радиостанции, о том, что во многих кабинетах РСЕ-РС вмонтированы «жучки», просил обратить внимание на лиц, ведущих замкнутый образ жизни, вроде Владимира Матусевича и Виктора Федосеева. На семинаре было несколько работников радиостанции. Подскочили нервозность и подозрительность среди персонала. И судьба Джорджа была решена.
Считал ли Каммингс свое назначение повышением? Вспоминая вехи своей карьеры, сравнивая прошлые времена со своим нынешним кругом обязанностей, такое он мог бы сказать с большой натяжкой. Когда тебе за пятьдесят, то вполне отдаешь себе отчет, что служба безопасности — это, пожалуй, твоя лебединая песня. Не дай бог где-либо споткнуться, и непременно отправишься вслед за Джорджем.
Каммингс не считал свое нынешнее назначение повышением; круг обязанностей директора службы безопасности широк и необъятен, как столетний баобаб. Принимая дела у Ле Вайе, Ричард в просторном кабинете своего патрона Рассела Пула с любопытством изучал лаконичные параграфы должностной инструкции.