Приключения 1989
Шрифт:
— Что? Какая «бомба»? — Рицо сел, облокотившись на подушку.
— Дело касается Чезаро Росси.
— У тебя есть что-то новенькое? — насторожился редактор.
— Террористами был похищен внук Росси. Угрожая расправой с мальчиком, они заставили Чезаро подписать сфабрикованные документы.
— А кто это может подтвердить? — Сна у Рицо не осталось ни в одном глазу.
— Свидетель есть, — ответил Мазини. — Один русский журналист, его фамилия — Горанин. Ты его, по-моему, знаешь.
— Да, мы встречались пару раз. А как он оказался втянутым в эту историю?
— О, чисто случайно. Он обедал с Росси, его «за компанию» похитили. Но ему удалось бежать вместе с мальчишкой. Их преследовали, чуть не убили. Теперь они у меня.
— У тебя? А почему он не обратился в посольство?
— Он пытался это сделать, но около здания заметил каких-то подозрительных типов. Дозвониться же туда невозможно — телефоны оказались под контролем.
— Послушай, ты должен немедленно привезти их ко мне, — безапелляционно заявил Рицо.
— Нет, Антонио. Мы поступим иначе. Ты соберешь несколько журналистов и привезешь их к нам на пресс-конференцию.
— Да, но где мы вас найдем?
— Помнишь репортаж, за который четыре года назад ты выставил мне дюжину шампанского в придачу к гонорару?
— Да, конечно.
— Так вот, мы будем у одного из его героев, к которому приезжали потом на пиццу. Надеюсь, не забыл?
— Нет, я помню.
— Тогда до встречи!
Рицо положил телефонную трубку и задумался. Значит, они будут на водяной мельнице у Ричене… Ему вспомнилась давняя поездка в этот уютный сельский уголок, где царили тишь и благодать. Так по крайней мере казалось. И он с трудом тогда мог себе представить, что всего за месяц до этого здесь пролилась кровь — местные крестьяне, объединившиеся под предводительством Ричене, выступили против поборов мафиози.
Дело получило громкую огласку и, в частности, благодаря блистательному репортажу о разыгравшейся драме, написанному Мазини. Боссы мафии сочли за благо не раздувать скандал и воздержаться от мести. Правда, с год назад в газетах промелькнуло сообщение о том, что какие-то неизвестные пытались проникнуть на мельницу. Но, нарвавшись на здоровенных кобелей, которых спускали на ночь, и услышав свист картечи — хозяин, разбуженный собаками, дал пару выстрелов для острастки, — ночные визитеры бежали.
Всё это вспомнил Рицо, а вспомнив, пододвинул к себе телефон. Набирая номер человека, которого он счел нужным проинформировать о последних новостях, редактор не предполагал, что его телефон прослушивается. Поэтому магнитофонная запись его разговора, которую осуществил помощник Мазини, работающий на телефонной станции, содержала немало любопытного.
Горанин впервые за последние трое суток чувствовал себя относительно спокойно. Он буквально физически ощущал, как спадало нервное напряжение, а мозг снова обретал способность трезво мыслить и анализировать. Вместе с тем журналист понимал, что в истории, свидетелем которой он стал, ещё не поставлена точка.
Мелкий, скорее похожий на водяную пыль дождик густой сеткой покрыл зеркало разлившейся перед плотиной речушки. Деревья блестели чисто умытой зеленью, а уходившие вдаль поля тонули в легкой пелене тумана.
Игорь полной грудью вдохнул бодрящий воздух и слегка улыбнулся. Затем, вспомнив о том, что ему предстоит — если, конечно, они не ошиблись в расчетах, — он ещё раз озабоченно осмотрел веранду, на которую вышел подышать.
В этот момент дверь распахнулась и рядом с ним выросла кряжистая фигура Ричене. Короткий седой ежик, массивное бульдожье лицо, голубые, почти прозрачные глаза под кустистыми бровями — старик удивительно похож на покойного Жана Габена, невольно подумал Игорь.
— Присматриваетесь? — хрипловатым голосом спросил хозяин мельницы. И не дожидаясь ответа, кивнул: — Это правильно.
Потом похлопал загрубевшей ладонью по перилам.
— Не волнуйтесь — это строилось на века. Почище иной крепости будет.
Горанин тоже провел рукой по мокрому от дождя дереву и улыбнулся:
— Я и не сомневаюсь в этом.
— Ну, вот и отлично! — решительно подвел итог Ричене. — Пойдемте завтракать — перед делом нам нужно хорошенько подкрепиться.
В комнате за массивным деревянным столом уже сидел Мазини. Перед ним стояла большая чугунная посудина, над которой ароматными облаками поднимался пар. Горанин вдруг ощутил острое чувство голода и засмеялся:
— Сюда бы мою жену — она бы сразу забыла о своей диете и фигуре.
— О, это рис по-пьемонтски, — живо отозвался Мазини, раскладывая по тарелкам аппетитное кушанье. — Его готовят на бульоне, затем добавляют грибы, обжаренные кабачки, зеленый горошек и посыпают тертым сыром. Чудо, не правда ли?
Горанин с набитым ртом молча кивнул головой. Несколько минут за столом царила тишина. Затем Мазини, утолив голод, заговорил:
— Послушай, Игорь, тебе ничего не напоминает нынешняя провокация с Чезаро Росси?
— Трудно сказать, — отозвался Горанин. — Конечно, она имеет много общего с обычными методами террористов — я имею в виду покушения, взрывы, похищения…
— Она имеет и более конкретное сходство, — перебил его Мазини. — Вспомни дело Альдо Моро. Похитившие председателя Национального совета Христианско-демократической партии преступники в течение сорока дней рассылали во все газеты сообщения о том, что они выполняли задание «красных бригад». А затем вдруг выдвинули ультиматум, потребовав освободить в течение 48 часов всех заключенных-коммунистов. Это была явная провокация — попытка возложить ответственность за похищение на компартию и выдать «красные бригады» за коммунистическую организацию.
— Ты прав, Франческо, — согласился Горанин. — Ведь по подобной схеме кто-то пытается действовать и сейчас: цепь террористических актов, а затем появление фальшивки о связях «бригадистов» с коммунистами. И всё это накануне выборов! Да, почерк явно один и тот же.
— И принадлежит он, я думаю, «тихим американцам» из известного тебе управления грязных дел, — добавил Мазини. — Между прочим, если ты помнишь, Моро в предсмертном послании писал, что за тем, что происходит с ним, скрывается, возможно, американское или западногерманское влияние.