Приключения Альки Руднева
Шрифт:
— Ага! — прервал Степаныч. — Вспомнили все-таки о моем высоком звании… А скорее всего, вам доложили. Только не вам судить, достоин я этого или нет.
— Хорошо, оставим это… Но надо же как-то решать вопрос со строительством. Зима на носу. Успеть бы площадку расчистить и хотя бы фундамент до морозов заложить.
— Значит, убираться мне отсюда? А куда?
— Вы взрослый человек, — устало убеждал Вадим Николаевич, — должны были все документы хорошо проверить при оформлении обмена. И квартиру посмотреть, прежде чем меняться.
— А я смотрел. Мне показали однокомнатную вон в том, соседнем доме. Там тогда ремонт заканчивали. Меня вполне устраивало. Один остался. Зачем мне моя трехкомнатная? Да и разницу, так сказать, денежную компенсацию обещали. А что получилось? Фирма все сама оформила, документы мне выдали, деньги обещали выдать после переселения. Я приехал с вещами, а в квартире уже живут. Смотрю, у этого дома номер 21-б, а у меня в паспорте просто 21, как у этого дома, в котором вы сейчас стоите. Я сунулся к себе обратно, а там уже замок сменили. И фирма, которая с обменом «помогала», улетучилась. Концов не найдешь…
— Но вы же взрослый человек…
— Да что вы заладили! Да, да! Не просто взрослый, а уже старый! И ваших новых порядков я не понимаю. Оставили меня без денег и без квартиры…
— Вы сами согласились на обмен! — возмутился Вадим Николаевич. — Я причем?
— А кто причем? Кто той фирме помещение под офис выделял, кто разрешение на работу давал? И кто меня прописал в доме, которого у вас уже на балансе нет?
— Милиция!
— Так призовите к ответу! Как это можно? Дома нет, а туда прописывают!
— Но вы же…
— Все! — решительно отрезал Степаныч. — Довольно меня убеждать в том, что я сам во всем виноват. Дело не только во мне. Вам любой простой человек — как заноза в пальце, мешает. Катите сюда бульдозер, можете и меня вместе с домом снести. Только, может, именно моего голоса вам на выборах и не хватит! В общем, сам я отсюда не уйду — некуда. И я здесь прописан!
— Ну. Это недоразумение…
— Вы начальник, вот и разберитесь, почему возникло это недоразумение, и подумайте, как его исправить.
— Не наше это дело. Обращайтесь в суд.
— Нет. Я лучше сюда телевидение приглашу, радио, газеты. Вон ребят разошлю, они быстро сбегают. Как раз на пленку-то и снимут, как нас бульдозером сметать будут.
— А это кто такие? — удивился Вадим Николаевич, словно впервые заметил ребят.
— Внуки мои… приемные. Такие же бедолаги бездомные, как и я.
Ребята, до сих пор тихо сидевшие за столом, разом встали, выражая готовность немедленно бежать за журналистами. Из неожиданной перепалки они поняли, что если остатки дома снесут, то они тоже, как и Степаныч, окажутся на улице.
Семейная ссора
Трое бездомных мальчишек даже и предположить не могли, свидетелями какой удивительной встречи они окажутся всего через несколько минут. Да и для Вадима Николаевича, его водителя, а главное, для Степаныча она оказалась настолько неожиданной, что он поначалу даже за сердце схватился, но выручила житейская закалка.
Пока Вадим Николаевич оглядывал «приемных внуков» Степаныча, под окном послышался шум подъехавшего автомобиля. Водитель выглянул в окно и сказал:
— Такси подъехало.
— Наверное, представитель риэлторской фирмы, которая обмен осуществляла, — сказал Вадим Николаевич, а затем добавил, обращаясь к Степанычу: — Как видите, мы предприняли меры, пытаемся разобраться в вашем деле и помочь вам. Пригласили из Москвы представителя фирмы…
— Причем здесь Москва? — удивился Степаныч. — Меня местная «Фея» оформляла… Такая вся из себя дивчина… Фея, в общем.
— Это филиал московской фирмы, — объяснил Вадим Николаевич, — которую мы разыскали. Думаю, она для вас что-то сделает, должна же загладить свою вину. А мы, наконец, сможем продолжить работы…
Вадим Николаевич не успел договорить, как в комнату вошел высокий симпатичный человек лет пятидесяти или чуть моложе. С первого же взгляда было видно, что его одежда стоит не меньше, чем комната в коммуналке.
— Вы из Москвы? — встретил его вопросом Вадим Николаевич. — Вот и помогите нам развязать этот «гордиев узел»… Развязать, разрубить… Как угодно. Только нам срочно нужно площадку под строительство готовить. Я вашим людям все по телефону объяснил.
— Да, да, я в курсе, — сказал вошедший, — конечно, разберемся…
И тут раздался крик Степаныча, крик, в котором смешались удивление, растерянность, возмущение и что-то еще, что охватывает человека, пораженного неожиданностью.
— Лешка! — закричал старик. — А ты чего здесь?
По лицу Степаныча было видно, что его радость смешалась с тревогой. Но еще более был поражен «Лешка». Он несколько секунд оторопело смотрел на старика, потом с трудом выдавил:
— Батя…
— Не ожидал отца в таком месте увидеть, — язвительно произнес оправившийся от неожиданности Степаныч. — Когда со мной эта история приключилась, я тебе даже на сотовый звонил, так отвечали: «Номер не доступен».
— Ну, я же на Багамах… Со всей семьей… почти месяц.
— Да-а, «не доступен», — философски заметил уже полностью овладевший собой Степаныч. — Это что же за жизнь настала, что даже сын для отца «не доступен»?
— Не передергивай, батя…
— Я когда-то штаны новые не смел себе купить, чтобы тебя выучить, — продолжал, не слушая его, отец, — а ты теперь «не доступен». Все вы теперь не доступны нам, простым людям.
— Ну, чего ты, отец… Я же тебя сколько раз в Москву звал…
— Чего мне в Москве твоей делать? Мне там и поздороваться-то не с кем. И мать твоя здесь, в этой земле лежит… Куда же я от нее поеду? Вот хотел только квартиру на меньшую поменять, а видишь, что получилось… Так, погоди… Ты-то тут причем? У тебя вроде какие-то магазины, а тут «Фея»…