Приключения Арсена Люпена
Шрифт:
Едва увидев мисс Нелли, я решил попытаться слегка приударить за ней. Но во время путешествия отношения развиваются быстро, и, познакомившись с ней ближе, я был покорен ее шармом. Я так волновался каждый раз, когда ловил на себе взгляд ее огромных черных глаз, что не мог банально флиртовать с ней. Впрочем, она принимала знаки моего внимания с некоторым воодушевлением. Даже удостаивала смехом мои удачные шутки и выслушивала анекдоты. Казалось, она отвечала легкой симпатией на проявляемую мною горячность.
Опасения у меня вызывал лишь один соперник – довольно красивый, невозмутимый и элегантный молодой человек, иногда она явно предпочитала его сдержанный юмор моей парижской экспансивности.
Он как раз находился в числе воздыхателей, окружавших мисс Нелли, когда она обратилась ко мне с расспросами. Мы все удобно расположились на палубе в креслах-качалках. После вчерашней грозы небо очистилось. Стояла изумительная погода.
– Я ничего толком не знаю, мадемуазель, – ответил ей я, – но разве мы не сумеем провести собственное расследование столь же профессионально, как старина Ганимар, личный враг Арсена Люпена?
– Ну что вы! Вы замахнулись слишком высоко!
– Почему же? Неужели это такая уж непосильная задача?
– Думаю, да.
– Вы просто не берете в расчет, что мы уже располагаем некоторыми частями головоломки.
– Какими же?
– Номер один. Люпен именует себя месье Р.
– Это весьма расплывчато.
– Номер два. Он путешествует один.
– Ну и эта подробность никак не проясняет дела.
– Номер три. Он блондин.
– И что дальше?
– А то, что нам остается просмотреть список пассажиров и действовать методом исключения.
Этот список лежал у меня в кармане. Я вынул его и пробежал глазами.
– Прежде всего должен заметить, что с инициалом, заслуживающим нашего внимания, на корабле всего тринадцать человек.
– Всего тринадцать?
– Да, в первом классе. Как легко убедиться, девятерых из этих тринадцати месье Р. сопровождают жены, дети и слуги. Остаются четверо путешествующих в одиночку: маркиз де Равердан…
– Это секретарь посольства, – перебила меня мисс Нелли, – я с ним знакома.
– Майор Расен…
– Это мой дядя, – заметил кто-то.
– Месье Риволта…
– Я здесь, – воскликнул итальянец из нашей компании, его лицо почти наполовину скрывала черная как смоль борода.
Мисс Нелли расхохоталась:
– Этого господина трудно назвать блондином.
– В таком случае, – продолжил я, – нам следует заключить, что преступник – последний в списке.
– То есть?
– То есть месье Розен. Кто-нибудь из вас знаком с месье Розеном?
Все молчали. Тогда мисс Нелли обратилась к молчаливому юноше, чье постоянное присутствие рядом с ней было для меня столь мучительно, и спросила:
– Месье Розен, почему вы не отвечаете?
Все взоры обратились к нему. Он был блондином.
Должен признаться, во мне что-то дрогнуло. А внезапная неловкая тишина наводила на мысль, что и остальные испытывали нечто подобное. Впрочем, это было нелепо – поведение этого господина не навлекало на него ни малейших подозрений.
– Почему я не отвечаю? – спросил он. – Да лишь потому, что я уже сам все проанализировал и, принимая во внимание мое имя, статус путешествующего в одиночку и цвет моих волос, сам пришел к аналогичному заключению, поэтому согласен – меня следует арестовать.
Выглядел он весьма странно. Его тонкие губы – две прямые черточки – еще больше сузились и побледнели. Белки глаз были испещрены красными прожилками.
Разумеется, он шутил. Однако его лицо и манера держаться производили сильное впечатление. Мисс Нелли простодушно спросила:
– Но раны-то у вас нет?
– Вы правы, – ответил он, – раны не хватает.
Порывистым жестом он приподнял рукав и обнажил руку. Но меня тут же осенила одна мысль. Я встретился глазами с мисс Нелли: он показал нам левую руку.
Честное слово, едва я собрался заявить об этом, как наше внимание отвлекла леди Джерланд, подруга мисс Нелли. Она бежала по палубе.
Выглядела она потрясенной. Мы сгрудились вокруг нее, ценой неимоверных усилий ей удалось прошептать:
– Мои драгоценности, мой жемчуг!.. Всё украли!..
Нет, как мы узнали позже, украли далеко не всё; и, что еще более любопытно: был произведен тщательный отбор!
Из бриллиантовой звезды, из подвески с рубиновым кабошоном, из колье и браслетов вытащили отдельные камни, причем даже не самые крупные, а самой искусной огранки, самой большой ценности, те, которые стоили намного дороже, хотя были намного мельче. Оправы валялись тут же, на столе. Я увидел сразу, да и все это увидели – лишенные своих лучших камней, они напоминали цветы, утратившие самые красивые, яркие и разноцветные лепестки.
И чтобы проделать все это за тот час, пока леди Джерланд пила чай, вор должен был среди бела дня в людном коридоре взломать дверь ее каюты, отыскать мешочек, старательно спрятанный в шляпной картонке, развязать его и приступить к неторопливому отбору!
Мы ахнули в один голос. А когда о краже стало известно остальным пассажирам, никто даже не усомнился – это дело рук Арсена Люпена. Тут явно чувствовался его почерк – все было запутано, таинственно и необъяснимо, хотя при этом весьма логично: трудно утаить груду драгоценностей, гораздо проще спрятать отдельные небольшие камни – жемчужины, изумруды и сапфиры.
За ужином стулья справа и слева от Розена пустовали. А позже мы узнали, что его вызывал к себе капитан.
Его арест, который все сочли справедливым, был встречен с облегчением. Теперь можно было спокойно дышать. В тот вечер мы решили слегка развлечься. Танцевали. Особенно бурно веселилась мисс Нелли, из чего я заключил, что если поначалу ухаживания Розена были ей приятны, то теперь она начисто о них забыла. Ее изящество окончательно покорило меня. Около полуночи при ясном свете луны я горячо признался ей в своих чувствах, что, кажется, не вызвало у нее недовольства.