Приключения Арсена Люпена

Леблан Морис

Виктор обхватил голову руками и задумался. Он чувствовал, что пропал, окончательно пропал, и одновременно на него навалилась огромная усталость, неистребимая потребность в отдыхе и покое.

Он прошептал:

– Когда она нужна вам?

– Сегодня. Даю не больше часа.

– Или?

– Или я отправлю государственному прокурору письмо мадемуазель де Синклев, в котором она разоблачает вас.

Данэгр налил себе и выпил залпом бокал вина, затем другой, потом сказал, поднимаясь:

– Заплатите по счету и пойдем… Хватит с меня этого гнусного дела.

Наступила ночь. Они шли по улице Лепик, потом по бульварам к площади Этуаль. Они шли молча, Виктор – сгорбившись, усталой походкой.

У парка Монсо он сказал:

– Я жил рядом…

– Черт возьми! Перед арестом вы выходили из дома только в табачный магазин.

– Это здесь, – произнес Данэгр глухим голосом.

Они прошли вдоль садовой решетки и пересекли улицу, на углу которой находился табачный магазинчик. Данэгр остановился в нескольких шагах от него. У него дрожали ноги. Он рухнул на скамейку.

– В чем дело? – спросил его спутник.

– Это здесь.

– Здесь? Что вы мне заливаете?

– Здесь, перед нами.

– Перед нами! Послушайте, Данэгр, не стоило…

– Повторяю, она здесь.

– Где?

– Спрятана между булыжниками.

– Какими?

– Ищите.

– Какими? – повторил Гримодан.

Виктор не ответил.

– Прекрасно, ты решил меня провести, дружище.

– Нет… Но я сдохну в нищете.

– Значит, ты все еще сомневаешься? Так и быть, поступлю по-царски. Сколько ты хочешь?

– Чтобы хватило на билет в Америку, пусть даже на нижней палубе.

– Договорились.

– И сто франков на первые расходы.

– Получишь двести. Говори.

– Посчитайте булыжники вправо от водостока. Она между двенадцатым и тринадцатым.

– В сточной канавке?

– Да, за тротуаром.

Гримодан огляделся. Проезжали трамваи, проходили люди. Но, черт возьми, кому такое могло бы прийти в голову?..

Он раскрыл свой перочинный нож и воткнул его между двенадцатым и тринадцатым булыжником.

– А если ее там нет?

– Если никто не видел, как я нагнулся и засунул ее туда, то она должна быть там.

Неужели она могла лежать там? Черная жемчужина, брошенная в грязь, в сточной канавке, так что ее мог бы найти кто попало? Черная жемчужина… целое состояние!

– На какой глубине?

– Примерно десять сантиметров.

Он начал рыть влажный песок. Кончик ножа во что-то уперся. Он пальцами расширил ямку.

И увидел черную жемчужину.

– Держи, вот твои двести франков. Билет в Америку я пришлю.

На следующий день «Эко де Франс» опубликовала заметку, которую перепечатали газеты во всем мире:

Со вчерашнего дня знаменитая черная жемчужина находится в руках Арсена Люпена, который забрал ее у убийцы графини д’Андийо. Скоро точные копии этой уникальной драгоценности будут выставлены в Лондоне, Санкт-Петербурге, Калькутте, Буэнос-Айресе и Нью-Йорке.

Арсен Люпен ждет предложений, которые пожелают сделать ему его корреспонденты.

– И вот выходит, что преступление всегда наказуемо, а добродетель вознаграждена, – заключил Арсен Люпен, посвятив меня во всю подноготную этого дела.

– И вот выходит, что вы были посланы провидением под именем бывшего инспектора сыскной полиции Гримодана, чтобы помешать преступнику насладиться плодами своего злодеяния.

– Именно так. И должен признаться, что это одно из тех приключений, которыми я больше всего горжусь. Сорок минут, проведенные в квартире графини после того, как я констатировал, что она мертва, были самыми удивительными и самыми насыщенными в моей жизни. Оказавшись в почти безвыходной ситуации, я за сорок минут сумел с помощью некоторых улик реконструировать преступление и пришел к выводу, что совершить его мог только слуга графини. И наконец, я понял, что смогу получить жемчужину, только если арестуют этого слугу (и я подбросил пуговицу его ливреи), но что доказательств его вины должно быть недостаточно (и я унес нож, брошенный на ковре, и ключ, оставленный в замочной скважине). Я закрыл дверь на два оборота и стер отпечатки пальцев со стены гардеробной. Мне кажется, это было озарением…

– Гениальности, – прервал его я.

– Гениальности, если хотите, и оно вряд ли посетило бы кого попало. За одну секунду решить два условия задачи – арест и оправдание, – воспользоваться машиной правосудия, чтобы сбить с толку моего подопечного, одурачить его, другими словами, довести его до такого состояния, чтобы, освободившись, он обязательно, непременно попал бы в довольно примитивную ловушку, которую я ему расставил!

– Довольно примитивную? Самую что ни на есть примитивную! Ведь ему вообще не угрожала никакая опасность.

– Правильно, не угрожала! Всем известно, что оправдательный приговор не подлежит пересмотру.

– Бедняга!

– Бедняга… Виктор Данэгр! Вы забыли, что он убийца? Оставить ему черную жемчужину было бы верхом несправедливости. Он ведь остался в живых, этот Виктор Данэгр!

– А черная жемчужина осталась у вас!

Он вынул ее из потайного кармашка своего бумажника, внимательно и бережно оглядел, нежно погладил и вздохнул:

– Какой богач, какой безмозглый и спесивый раджа завладеет этим сокровищем? Какому американскому миллиардеру уготована эта крупица красоты и роскоши, украшавшая белоснежную шею Леонтины Залти, графини д’Андийо?

Херлок Шолмс явился слишком поздно

– Вельмон, ну до чего же вы похожи на Арсена Люпена!

– Вы разве с ним знакомы?

– Ну, как все на свете – по фотографиям, и, хотя он везде выглядит по-разному, создается общее впечатление, что, по сути, это одно лицо… Ваше…

Орас Вельмон, казалось, был уязвлен.

– Неужели, дорогой Деван? Вы, кстати, не первый, кто это замечает, уж поверьте мне!

– Причем настолько похожи, – продолжал Деван, – что если бы вы не были представлены мне моим кузеном д’Эстеваном как известный художник, чьими прекрасными морскими пейзажами я действительно восхищаюсь, то, боюсь, я известил бы полицию о вашем пребывании в Дьеппе.