Приключения блудного барона.
Шрифт:
Сидор наконец-то смог сосредоточиться на том, что у него было сейчас прямо перед глазами. Вид отсюда, с верха крепостной площадки мощного стенового арбалета, сейчас, в ночи, был просто изумителен. Думать ни о чём больше не хотелось.
Ночь, звёзды, одиночество — всё больше и больше манили, намекая, что пора завязывать с думами.
И слава Богу, что никого сейчас рядом с ним не было, кроме таящейся где-то в стороне, невидимой охраны. За этот день все ему до такой степени надоели, что видеть кого-либо сейчас рядом с собой,
Шашлык, мангал, с краснеющими в ночи угольками, дымком и ароматом подгорающего уже мяса, раскладное кресло с небольшим раскладным походным столиком, три бутылки вина — орехового полусухого, и прекрасный вид на раскинувшийся прямо под ним постепенно стихающий на ночь ночной воинский лагерь.
Решение было принято и можно было теперь хоть на какую-то минуту расслабиться и отдохнуть душой, глядя на окружающую красоту.
Снизу до него опять донёсся весёлый девичий смех.
— "Живут же люди. Молодёжь…, - уже привычно грустно вздохнул он. — А вот мою Белку, стоило ей лишь окончательно утвердиться в правах жены, теперь бульдозером не вытащишь из города. И чего она там нашла? Да, — мрачно хмыкнул он. — Дети есть — особо не побегаешь".
"Зато есть для кого работать, — мгновенно повеселел он, откупоривая первую бутылку вина. — За новых Демидовых!" — с весёлой ухмылкой поднял он сам для себя тост, чокаясь с бутылкой.
В крепость небольшой обоз с самым малым количеством разнообразного товара с заводов и парочкой разобранных для перевозки пневмопулемётных систем прибыл ближе к полуночи. Как раз в то время, когда вернувшийся домой после тяжёлого пути человек чувствует приближающийся всепожирающий голод, и готовность сделать что-нибудь этакое, героическое. Сожрать быка, например.
Вот именно так себя чувствовал Сидор, входя в их с Димоном комнату в крепости. Готовым сожрать быка и выпить два литра водки, что было сейчас весьма актуально, в свете того что из-за спешки их обоз даже не остановились на обед в полдень и с самого утра у него не было и маковой росинки во рту.
К сожалению, ни быка, ни водки в комнате не было. Был один мрачный, разбуженный не вовремя Димон, вяло перемещающийся по комнате, и маленькая горстка сухарей, забытая когда-то им самим на подоконнике окна возле его койки.
Больше ни жрать, ни пить во всём доме было нечего. Если конечно пустую кипячёную воду в чайнике считать за питьё.
Никто сегодня ночью их не ждал, думая что они прибудут завтра с утра, и к встрече не готовился. Сам же Димон последнее время питался в гарнизонной столовой. Потому и крошки съестного в доме сейчас не было.
Но даже не смотря на это, Сидор чувствовал необычайно сильный душевный подъём.
— Господи! — Сидор с непередаваемо счастливым лицом сбросил возле своей койки рюкзак со шмотками, захваченными с собой в горы. — Наконец-то я дома!
— Не понял? —
Кто выпил всю воду? — пожаловался он куда-то в пространство, наблюдая как чайник с отлетевшей в сторону крышкой показывает пустое нутро. — Джунгли ожидает Великая сушь, — уныло констатировал Димон несомненный факт.
— Дома, — со счастливой физиономией, Сидор развалился на своей койке и вытянул гудящие от усталости ноги. — Наконец-то. Вот где спокойно и хорошо. Вот она — благодать. И как всегда, когда Димон остаётся один — нечего жрать в доме, — недовольно проворчал он.
Закинув руки за голову он с восторженным видом пялился на потрескавшуюся штукатурку потолка и с мечтательными нотками в голосе продолжал:
— Как же они мне все надоели, Димыч, ты себе даже не представляешь.
— Почему не представляю, — душераздирающе, с выворачиванием челюсти зевнул Димон. — Очень даже хорошо представляю.
— Каждый день одни только проблемы. Каждый день, — жаловался не переставая Сидор. — Не одно, так другое. Не другое, так третье. И везде только и слышно. "Дядя, дай мильён".
Достали!
— Чего так долго не было? — недовольно ворча, Димон сонно шатался по комнате, натыкаясь на стоящие в комнате предметы и пытаясь наконец-то проснуться. — Тут чёрте что творится, а тебя всё нет и нет. Давно пора караван отправлять торговать в Приморье, а тебя всё нет и нет. И людей почти всех ты забрал. Уже думал сам отправляться, ругаться, да дел столько что лишний раз чихнуть некогда.
Когда гвардия будет? — Димон с чувством, от душа зевнул, чуть не выворачивая собственную челюсть. — Ты что, один заявился? А где народ? Где товар?
Где мои жёны, наконец-то? — сердито уставился он на Сидора. — Почему ни одной ни привёз? Ты! Скотина! — сердито обругал он Сидора. — Сам то оттянулся небось по полной. Так, что от твоей довольной физиономии спички зажигать можно. А о друге не побеспокоился!
— А нефиг было выпендриваться, — ухмыльнулся Сидор. — Коль припёрло, мог бы и написать. Девочки твои тоже, между прочим волком воют.
Где наш Дима? Где наш Дима? — мерзким писклявым голосом передразнил он мифических просительниц.
А Дима оказывается в крепости сидит, жрёт картошку с тушёнкой, гад, и о приехавшем голодном друге совсем не думает, — рассмеялся Сидор. — Вот теперь и мучайся. Как они там бедняжки дома без мужика маются, так и ты помучайся, — с довольным видом резюмировал он.
Не фиг было кочевряжиться и строить из себя не пойми что. Могу! Не могу! Уйду! Останусь!
Бред какой-то, — сердито проворчал он. — Можно подумать, они где-то на другом континенте обитаются. Давно бы сам мотнулся домой и оттянулся вволю.