Приключения Чиполлино (рис. В. Чижикова)
Шрифт:
“Мой храбрый друг завещал мне отнести письма кому-то, – подумал Семь с половиной. – Но кому, куда?.. Не лучше ли бросить эту сумку с письмами в первую же канаву и вернуться в сточную трубу? Там нет ни воробьёв, ни кур. Правда, в трубе очень душно, но зато вполне безопасно. Впрочем, пожалуй, я загляну в сумку, но только из любопытства”.
Он начал читать письма и не мог удержаться от слёз. Ему пришлось смахнуть не одну слезу,
– И он не сказал мне ни слова о своём поручении! А я-то ничего не знал и задерживал его своей болтовнёй в то время, как ему нужно было так спешить! Нет, нет, теперь мне всё ясно: по моей вине погиб Хромоног, и я обязан выполнить его последнюю волю. Пусть мне суждено умереть, зато, по крайней мере, я сделаю что-нибудь, чтобы почтить память верного друга.
Семь с половиной пустился в путь, даже не дав себе времени поспать, и на заре благополучно прибыл в замок. Он легко нашёл дорогу на чердак и был радостно встречен своим родственником-пауком. После краткой беседы обо всём, что случилось, оба они передали письма Вишенке, который всё ещё сидел на чердаке, наказанный за участие в мятеже. Потом паук, проживавший в замке, предложил Семи с половиной провести у него все лето, и старый болтун охотно согласился: обратный путь казался ему слишком страшным.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ,
Однажды утром Лимонишка, который носил Чиполлино похлёбку, поставил на землю миску, строго посмотрел на Чиполлино и пробурчал:
– Твоему старику плохо. Он очень болен.
Чиполлино хотел узнать об отце побольше, но Лимонишка, уклонившись от разговора, сказал только, что старый Чиполлоне так слаб, что не может выйти из камеры.
– Смотри никому не проболтайся о том, что я тебе сказал! – добавил Лимонишка. – Я могу потерять место, а мне ведь семью кормить надо.
Чиполлино обещал молчать. Да и без всякого обещания он не захотел бы подвести этого пожилого семейного человека, одетого в лимонную форму. Ясно было, что он служил тюремщиком только потому, что не мог найти лучшего ремесла, чтобы прокормить своих детей.
В этот день полагалась прогулка. Заключённые вышли во двор и начали ходить по кругу. Лимонишка отбивал такт на барабане:
– Раз-два, раз-два!
«Раз-два! – повторял про себя Чиполлино. – Мой почтальон пропал бесследно, словно в воду канул. Десять дней прошло с тех пор, как он ушёл, и на возвращение нет никакой надежды. Он никому не передал моих писем, иначе Крот был бы уже здесь. Раз-два!.. Отец болен – значит, и думать сейчас о бегстве нечего. Как унести больного из тюрьмы? Как лечить его? Ведь кто знает, сколько времени придётся нам скрываться в лесу или на болоте, без крыши над головой, без врачей и лекарств… Эх, Чиполлино, перестань и думать о свободе и приготовься прожить в тюрьме многие годы, а может
В этот день прогулка была ещё более унылой, чем обычно. Заключённые в своих полосатых арестантских куртках и штанах брели по двору, сгорбившись. Никто даже не пытался на этот раз обменяться несколькими словами с товарищем, как это бывало обычно.
Все мечтали о свободе, но в этот день свобода казалась такой далёкой! Дальше, чем солнце, прячущееся за тучами в дождливый день. А тут ещё, словно нарочно, начал накрапывать мелкий, холодный дождь, и заключённые, зябко подёргивая плечами, продолжали свою прогулку, которая, по тюремным правилам, полагалась в любую погоду.
Вдруг Чиполлино услышал – или, может быть, ему только показалось? – будто его кто-то зовёт.
– Чиполлино, – повторил ещё более внятно знакомый глухой голос, – задержись немного на следующем кругу.
«Крот, – подумал Чиполлино, и вся кровь бросилась ему в лицо от радости. – Он пришёл! Он здесь!»
Но только как же быть с отцом, запертым в камере?
Чиполлино так спешил поскорее добраться до того места, откуда он услышал голос Крота, что наступил на пятки шедшему впереди арестанту. Тот обернулся и проворчал:
– Ты гляди, куда ноги ставишь!
– Не сердись, – прошептал Чиполлино. – Передай по кругу, что через четверть часа мы все выйдем из тюрьмы.
– Да ты с ума сошёл! – изумился заключённый.
– Делай, что я тебе говорю. Передай, чтобы все были наготове. Мы убежим ещё до конца прогулки.
Заключённый решил, что если он передаст это, то большой беды не случится.
Прежде чем люди успели обойти круг, их походка стала твёрже и бодрее. Спины выпрямились. Даже Лимонишка, который бил в барабан, почувствовал это и решил похвалить арестантов.
– Вот и хорошо! – закричал он. – Так, так! Грудь вперёд, живот убрать. Плечи назад… Раз-два, раз-два!..
Это уже было похоже не на прогулку заключённых, а на военную маршировку.
Когда Чиполлино дошёл до того места, откуда его окликнул Крот, он замедлил шаг и прислушался.
– Подземный ход готов, – донеслись до него слова из-под земли. – Тебе нужно только прыгнуть на один шаг влево, и земля провалится у тебя под ногами. Мы оставили сверху только самый тонкий слой…
– Хорошо, но давай подождём до следующего круга, – тихо ответил Чиполлино.
Крот сказал ещё что-то, но Чиполлино уже прошёл мимо.
Он снова наступил на пятки переднему арестанту и шепнул:
– В следующий обход, когда я тебя толкну ногой, сделай шаг влево и подпрыгни. Только посильнее топни при этом!
Заключённый хотел спросить ещё что-то, но в этот миг барабанщик посмотрел в их сторону.
Нужно было как-нибудь отвлечь его внимание. По всему кругу быстро пробежал приглушённый шёпот, а потом один из заключённых громко вскрикнул: