Приключения Джейкоба Фейтфула
Шрифт:
— Да, вон он, отец, — ответил Том младший, стоявший на носу, держа в руке веревку.
Я отчалил от берега и скоро был подле баржи. Рулем правил старый Бизли. Я вспрыгнул на палубу, держа в руке цепь от моего ялика, и, привязав его, подошел к старому Тому.
— Так и должно было случиться, мой мальчик, — сказал он, пожимая мне руку. — Мы оба искали тебя. Ведь мы постоянно думаем о тебе, ты редко не бываешь у нас на уме и никогда не выходишь у нас из сердца. Ну, беги к Тому: ему хочется поздороваться с тобой, я вижу. Да помоги ему поставить мачту.
Я пошел к Тому, поздоровался с ним и помог поднять мачту. Потом мы оба вернулись к старику и рассказали друг другу все интересное,
— А как поживает Мэри? — спросил юный Том. — Красивая девушка, и я часто вспоминаю о ней. Но ты прав, она кокетка. Как она кружила голову бедному Домине.
— Я поговорил с ней об этом, и она обещала быть благоразумнее, — ответил я, — но, повторяя выражение ее отца, скажу, что такова ее природа.
— Эта Мэри — красивая баржа, — заметил старый Том, — а такими лодками всегда нелегко управлять. Но, знаешь, Джейкоб, о тебе осведомлялись также, — и дамы.
— Неужели? — спросил я.
— Да, и мне оказали честь: пригласили меня в гостиную. Ты угадываешь теперь?
— Да, — сказал я и почувствовал, что мое лицо омрачилось. — Вы, вероятно, говорите о миссис Драммонд и Саре.
— Вот именно.
И Том старший рассказал мне, что м-с Драммонд послала за ним, очень много расспрашивала обо мне и попросила его передать, что они с дочерью сильно обрадовались, узнав, как мне хорошо живется, а также, что они надеются видеть меня у себя, когда я буду невдалеке от их дома. Потом м-с Драммонд ушла, и Том остался наедине с Сарой, которая попросила его сказать мне, что ее отец убедился в моей правоте, отпустил обоих конторщиков и очень горевал, узнав, как его обманули.
— Тут, — сказал Том, — мисс Сара поручила мне передать от ее имени, что с тех пор как ты уехал от них, она все горюет, но надеется, что ты простишь ее отцу, забудешь все и рано или поздно вернешься к ним; поручила она также передать тебе ее сердечный привет и попросила меня, когда мы пойдем вверх по реке, опять зайти к ней: она хочет послать тебе со мной что-то. Видишь, Джейкоб, ты не забыт, и правда восторжествовала.
— Да, — ответил я, — но слишком поздно, а потому не будем больше говорить об этом. Я вполне счастлив здесь.
Переменив разговор, я сказал моим друзьям о пикнике, предполагавшемся на следующий день, и Том младший вызвался сесть на второе весло в моем ялике, так как, пока баржа стояла у пристани, у него не было работы. Старый Том согласился отпустить сына, и мы решили на следующий день на рассвете сойтись у моего плота.
— Я чувствую, что мы повеселимся, Джейкоб, — сказал Том. — Это видно из твоих рассказов.
В течение дня я отыскал два других ялика и вернулся к вечеру домой.
Стояло славное утро, когда мы с Томом усердно мыли мой ялик. Надев чистое платье, мы отчалили вместе с двумя другими лодками и поплыли вниз по реке. На Уайтхоллской лестнице нас ждало двое мужчин с четырьмя мешками, несколькими корзинами, чугунной сковородой, маленьким котлом и с большим оловянным ведром с крышкой, наполненным кусками льда для охлаждения вин. Нам приказали сложить все эти вещи в один из яликов, два другие предназначались для общества.
— Джейкоб, — сказал Том, — не будем кухней; я одет для гостиной.
Мы только что поместили на место багаж, как появилось общество. М-р Тинфойл разыгрывал роль церемониймейстера.
— Прекрасная Титания note 29 , — сказал он даме, которая отозвалась на его обращение, — позвольте мне провести вас к вашему трону.
— Благодарим, добрый Пек, — отвечала она. — Ах, Боже мой, мы забыли или потеряли наш флакон
Note29
Титания и упоминаемые далее Пек, Душистый Горошек, Горчичное Семечко, Пирам, Пигва — персонажи комедии В. Шекспира «Сон в летнюю ночь», репетировать которую собираются актеры.
— Душистый Горошек и Горчичное Семечко заслуживают порицания, — заметил Тинфойл. — Не сбегать ли мне за флаконом?
— Да, — продолжала дама. — И вернитесь обратно раньше, чем Левиафан успеет проплыть милю.
— В сорок минут я окружу поясом землю, — ответил актер, выскакивая из ялика.
— Только не задохнетесь ли вы раньше возвращения, сэр? — сказал Том, вмешиваясь в разговор.
Никто не обиделся на это замечание, напротив, послышался веселый смех. Раньше чем Тинфойл исчез из виду, пропавший было флакон упал из платка его обладательницы; поэтому гонца снова вернули, общество разместилось в двух яликах, и мы отчалили. Третий ялик с багажом и провизией шел позади. В нем поместились двое служащих при театре, которых Тинфойл называл Калибаном и Стефано.
— Все ли здесь? — сказал маленький человек с дерзким видом и с носом пуговкой, взявший на себя роль плотника Пигвы из «Сна в летнюю ночь». — Вы, Ник Ботем, — продолжал он, обращаясь к своему соседу, — созданы для Пирама.
Однако его товарища, по-видимому, не восхитила эта фраза. Это был тяжеловесный, белолицый человек в белых полотняных брюках, в белом жилете, в коричневом сюртуке и белой шляпе. Не знаю, рассердило ли его что-нибудь раньше, но, казалось, он был не в духе и тем не менее составлял мишень для острот большей части общества.
— Я попросил бы вас, — ответил толстяк, настоящее имя которого было Уинтерботем, — помолчать, мистер Уэстерн; я не позволю говорить глупости.
— О, мистер Уинтерботем, неужели вы так скоро посеете среди нас семена раздора? Посмотрите на картины природы; послушайте, как поют птички; взгляните, как весело светит солнце, как прекрасно блистает вода. Кто может сердиться в такое утро, — сказала Титания.
— Я не сержусь, мисс, — ответил м-р Уинтерботем, — совсем не сержусь, только моя фамилия — Уинтерботем, а не Ботем. Я не согласен для удовольствия всякого надевать ослиную голову note 30 , вот и все. Ботем note 31 — дно, а плоским я быть не хочу; дно же всегда плоско.
Note30
В этой комедии Пек надевает на Пирама ослиную голову.
Note31
Ботем — английское слово, переводится как дно, основа, зад.
— Не всегда, сэр, — заметил Том.
— Зачем вы вмешиваетесь в разговор, мистер лодочник, — сказал сердитый господин. — Занимайтесь вашей стихией, чаще окунайте весло в воду, а сами не окунайтесь в нашу беседу.
— Хорошо, сэр, я больше не скажу ни слова, — заметил Том.
— Со мной можете говорить, — со смехом сказала Титания, которую забавляли ответы Тома.
— И со мной тоже, — прибавил Тинфойл.
Уинтерботем совсем рассердился и потребовал, чтобы его сейчас же высадили на берег, но королева волшебниц велела ему сидеть смирно, и мы продолжали влачить м-ра Уинтерботема вверх по реке.