Приключения Джейкоба Фейтфула
Шрифт:
— Хотите в четверг?
— Отлично; приди к завтраку, назад отправишься после ужина, а если захочешь, старуха повесит для тебя гамак.
— Хорошо. Но где Том?
— Том? Не знаю. Думаю, он с этой дочерью Степлтона. Я не вмешиваюсь в его дела, и мне кажется, они созданы друг для друга.
— Что вы хотите сказать?
— По красоте они парочка, но я говорю не об этом. Она хитра, но и он себе на уме и будет управлять своим рулем, как она своим. Их жизнь превратится в борьбу, но за удар заплатят ударом. Я знаю одно:
Когда я вернулся домой, Мэри была одна.
— Здесь был Том? — спросил я.
— Зачем вы спрашиваете?
— Чтобы вы ответили, если вам все равно.
— Совершенно все равно. Мистер Джейкоб, Том был здесь и на этот раз превеселый.
— Он всегда такой, — сказал я.
— А где были вы? — задала она вопрос. Я ответил.
— Значит, вы видели старого Домине, — продолжала Мэри. — Скажите же, что он обо мне говорил.
— Этого я не повторю, — ответил я, — а скажу только, что он никогда больше не будет думать о вас; не ждите, что вы когда-нибудь увидите его.
— Но помните, он обещал прийти.
— Он сдержал свое обещание, Мэри.
— Он сказал вам это? Он рассказал все, что произошло?
— Нет, Мэри, он ничего не говорил мне, но я все знаю.
— Не понимаю вас.
— Тем не менее это правда, и я считаю, что, в общем, вы поступили хорошо.
— Боже мой, вы, верно, были в этой комнате. И вы слышали все?
— Все до слова, — сознался я.
— Признаюсь, — заметила Мэри, — »я не могла вообразить, чтобы вы были способны на такую низость.
— Лучше обвиняйте собственную неосторожность, Мэри. То, что я слышал, мог слышать всякий. Если вам угодно разыгрывать нежные сиены в комнате, которая поднимается всего на восемь футов от земли, широко открыв окно, не удивляйтесь, что каждый прохожий услышит ваши слова.
— Это правда, я и не подумала, что окно открыто; и мне было бы все равно, если бы весь мир слышал… только бы не вы.
В эту минуту я вспомнил то, что Мэри сказала обо мне. Я ничего не ответил ей. Она села, прижав руки ко лбу, и тоже молчала. Я взял свечу и ушел.
Гордость Мэри была уязвлена мыслью, что я слышал ее признание. С этих пор молодая девушка стала обращаться со мной по-новому: теперь она старалась избегать меня. Я же продолжал испытывать к ней самые дружеские чувства.
На следующее утро я в назначенное время был подле виллы Тернбулла, однако раньше, чем я отплыл к ней, случилось довольно странное происшествие. Я только что окончил мыть свой ялик и надел куртку, как на плот вышел смуглый человек, очевидно, южанин из какой-то дальней страны. Под мышкой у него был сверток.
— Сколько за перевоз на ту сторону реки? Сколько пенсов? — спросил он.
— Два, — ответил я, но мне не хотелось переправлять его, и я прибавил: —
Это был красивый человек, не слишком темнокожий; его голову окружал цветной тюрбан; на нем были не очень широкие шаровары, и я спрашивал себя, не турок ли он. Впоследствии я узнал, что он уроженец Индии. Говорил этот южанин по-английски, но с ошибками. Так как он решил переправиться в ялике, я отчалил; когда мы были на середине реки, мой наниматель попросил отвести лодку немного вверх.
— Так, хорошо, — сказал он, развернул сверток, вынул из него коврик и разложил его на дне ялика; потом встал, глядя на солнце, которое поднималось во всем своем величии, протянул к нему руки, трижды приветствовал его, опустился на колени, несколько раз коснулся коврика лбом, снова поднялся и, вынув несколько полевых цветов из-за куртки, бросил их в реку; наконец, он опять поклонился, сложил коврик и попросил меня грести к берегу.
— Я читал молитвы, — сказал он, глядя на меня своими темными, проницательными глазами.
— Очень хорошо, — заметил я. — К кому вы обращали их?
— К моему богу.
— Но почему же вы не читали их на берегу?
— Из дома я не вижу солнца, а если я молюсь на улице, мальчики смеются и бросают в меня грязью. Река — хорошее место.
Мы пристали к берегу; он вынул три пенса и предложил их мне.
— Нет, нет, — сказал я, — я не хочу, чтобы вы платили мне за то, что молились.
— Не берете денег?
— Я беру деньги за перевоз через реку, но не хочу платы за молитвы. Когда вам понадобится снова прочитать их, придите на берег, и, если я буду у пристани, я охотно свезу вас на середину реки.
— Вы очень хороший человек. Я благодарен.
Индус низко поклонился мне и ушел. Тут замечу, что он стал часто приходить к реке на восходе, и я неизменно довозил его до середины Темзы, чтобы он мог исполнять свой религиозный обряд. Мы много беседовали с ним и даже подружились.
М-р Тернбулл был на дорожке, которая тянулась от его дома до берега реки. Когда я подводил ялик, он уже ждал меня. Корзина с нашим обедом стояла подле него на песке.
— Прелестное утро, Джейкоб, но я думаю, будет жаркий день, — сказал он. — Тотчас же двинемся в путь. Возьмемся за весла.
— Как чувствует себя миссис Тернбулл, сэр?
— Недурно, Джейкоб: она теперь гораздо больше похожа на ту Полли Бекон, с которой я когда-то венчался, чем все эти последние годы. Может быть, все к лучшему. Случившееся заставит ее опомниться и вернет счастье нашему домашнему очагу; в таком случае, Джейкоб, я скажу, что мои деньги истрачены хорошо.
ГЛАВА XXX