Приключения Джохано Ковальо - Бум!
Шрифт:
4
Корабль 'Ветреный' разрезал суть существования, когда нёсся на всех парусах в далёкую неизвестность. На корабле что-то шло не так. Джохано чувствовал это с самого первого дня похода. Всё вроде также: пустые бочки стояли на тех же местах, что и раньше; матросы перетаскивали ящики из одного угла в другой, создавая иллюзию закипающей от перенапряжения работы; юнги драили чистую палубу. Но что-то не давало покоя капитану.
Шли дни.
Вилхельмо, конечно,
Однажды вечером, когда мир предложил всем полюбоваться его красноватыми оттенками, Джохано пулей вылетел из своей каюты с взъерошенными волосами:
– ВСЕХ. БЫСТРО. СВИСТАТЬ. СЮДА. ЖИВО!
– Есть, капитан!
Буквально через секунду вся команда построилась в рядок на верхней палубе. Здесь стояли совершенно разные люди. Кто-то смуглый, у кого-то нос с горбинкой, кто-то красавец, коих свет не видывал, а кто-то просто отвратительный урод.
На последнем Джохано и остановился. Он посмотрел на низкого и толстого человечка, чью внешность словно вырезали из журнала 'Самые смешные и некрасивые люди столетия'.
– Ты вообще кто?
– спросил капитан.
– Я Огги, товарищ капитан!
– ответил Огги.
– Я не припомню, чтобы в моей команде был какой-то Огги!
– прокричал Джохано, перебирая в своей голове различные образы, связанные с пытками засланных шпионов на корабли Его Величества. Его Величества Джохано.
Вилхельмо стоял рядом и еле сдерживался от хохота. Великий капитан Джохано Ковальо заметил незнакомца на своём судне только спустя несколько дней!
– Меня и не нужно помнить, товарищ капитан, я просто мелкая сошка!
– отрапортовал Огги.
– Хорошо, - Джохано пытался держать себя в руках, - как же ты оказался на этом судне, а?
– Я сюда пришел по трапу, товарищ капитан!
– честно и без раздумий сказал Огги.
– То есть ты просто поднялся по трапу и никто тебя не остановил?
– Джохано посмотрел на матросов, пытаясь вспомнить, кто стоял в дозоре. Но он обычно не запоминал такие мелочи, слепо доверяя своей команде.
– Зачем кому-то меня останавливать, товарищ капитан?
– спросил Огги, в глазах которого читалось искреннее недоумение.
Джохано схватился за голову и стал усиленно массировать виски. Подступала головная боль. В академии, где обучали офицеров, он четко уяснил одну простую вещь: никогда не бей человека, пока не узнаешь насколько влиятельна его семья.
– Так, всё ясно, в трюм его и под стражу, - скомандовал Джохано, обдумывая свои слова.
– Не надо в трюм, товарищи! Я могу быть полезным! Правда!
– завопил Огги, когда к нему подошли два здоровых и толстомордых моряка. Моряки вопросительно уставились на капитана.
– Капитан,
– Он очень хороший математик, а как он играет в 'черно-белые' - вы бы видели! Нам нужны такие люди.
Капитан кинул злобный взгляд на первого помощника и стал еще усерднее массировать виски:
– Так ты знал, что у нас на корабле шпион и не сказал мне об этом!
– Да, мне было интересно узнать насколько сильно вы постарели, капитан, - ехидно ответил сагалианин.
– Кстати, он не шпион. Наверное.
– Это, того-самого, капитан, - из толпы осторожно выступил малец, который недавно драил чистую палубу, - это я пригласил Огги. Он мой старший братец, он недавно разорился и ему совершенно негде жить, вот я и решил того-самого... Помочь. Не наказывайте его, накажите лучше, это, ну, того-самого... Не меня, конечно, я же тут не причем. Накажите дозорных.
Огги покраснел, а капитан положил руку себе на лицо и на секунду закрыл глаза, представляя солнечный день и одинокий остров, наполненный безотказными женщинами. Но стоило ему открыть глаза, как в сознание врезалась реальность, смешанная с запахом рыбы. В далёких потёмках разума уже появилась верная мысль, что этот Огги здесь неспроста, но Джохано не обратил на неё никакого внимания.
– Вилхельмо, только под твоим пристальным контролем, - капитан согласился оставить этого маленького уродца.
– Но, Огги, как только мы вернёмся в порт, ты покинешь это судно раз и навсегда. Мне здесь не нужны лазутчики.
– Но...
– Огги попытался воспротивиться последней фразе, но в последний момент передумал.
– Есть, товарищ капитан.
5
Величественная гора возвышалась над мирозданием. Вершина этой горы представляла из себя равнину, вокруг которой в землю криво вкопан деревянный забор. В центре стоял домик, опять же из дерева. Из трубы вечно валил густой серый дым, образующий облака. Жить на вершине мироздания - это значит жить в вечном холоде. Вокруг этого домика рядами росли яблони (и как они тут вообще выживают?), а между яблоньками кто-то аккуратно выложил каменные тропки.
Больше здесь ничего не было, а подойдя к обрыву и неосмотрительно кинув взгляд вниз, можно легко лишиться рассудка. Впрочем, рассудок того, кто осмелился бы забраться на эту гору, уже под вопросом.
Мэрвита никогда не думала, как всё это возможно. Подобное казалось обычным. Будто бы так и должно быть. Мир состоит из этой горы, небольшого домика, трубы и яблоневого сада. Так и должно быть. Потому что так было всегда.
Со временем она стала забывать свою прежнюю жизнь. Стала забывать тот неприятный случай на торговой площади. Стала забывать собственную мать. Единственное, что она забыть так и не смогла, так это того мальчика. Впрочем, его внешность уже расплывалась словно расплывался тот серый дым, что вечно выплывал из трубы. Самое главное, она никак не могла вспомнить его имя. От полного забвения её спасали только книги.