Приключения Гаррета. том.2

Кук Глен Чарльз

— Как они могли договориться? — задал резонный вопрос Морли. — Она ведь убегала, Гаррет. Нет, о сговоре можно забыть.

— Если она догадывалась, что сегодня вечером ее карьера может оборваться, то наверняка оставила кого-нибудь дожидаться ее. Кто обратит внимание на гнома, приехавшего за пивом?

— Запах страха, — проговорила Синдж. — И от возницы, сильный запах, и от женщины. Она испугалась этих двоих.

— Видишь? — Морли усмехнулся. — Я был прав. У них с ней свои счеты.

— Если они забрались так далеко, это значит,

что им позволили забраться, — рассудил я. — По следу идем не мы одни. Мне почему-то вспоминается некий человечек, не желающий, чтоб его узнавали…

Морли взвесил трость в руке.

— Ты вооружен?

— Кое-что имеется. — Эх, где ты, моя дубинка? Надо будет заказать еще пару-тройку, про запас.

— Улицы пустые.

— Здесь никогда людно не бывает. К тому же по округе кентавры шастают. — Впрочем, тишина и вправду была неестественной.

— Кровь! — пискнула Синдж. — След повернул! Вон туда!

— Я ни хрена не вижу, — вежливо напомнил я. — У меня зрение человеческое.

— Сюда, на мой голос, — позвала Синдж.

Морли, шагавший за мной, пробормотал:

— У нее глаз острее моего, Гаррет.

Мы уткнулись в искалеченного гнома. Он был жив только потому, что Садлер с Краском, очевидно, не имели причины его убивать. Они хотели заполучить фургон. Мы оставили гнома попечению Релвея (надеюсь, он не замедлит появиться). Синдж снова взяла след и устремилась вперед.

Назовите меня циником — лучше человеком практичным, — но я полагал, что должен подружиться с ней сейчас; потом, когда ее дар раскроется полностью, к ней будет не достучаться. А пока ей всего и требовалось, что чуть больше уверенности, чуть больше опыта и чуть больше внутренней силы.

Я честно старался не отставать от Синдж, но вскоре выдохся.

— Ф-фу! — выдохнул я. — Ну и времена настали, а, Морли? Все мои знакомые наперебой во что-нибудь да влезают, друг другу дорожку перебегают, подсиживают один другого…

— Так иногда случается, Гаррет, — отозвался Дотс. — Когда все идут в разные стороны, никто никуда не дойдет.

Кто бы сомневался? Но меня это не устраивает. Все прыгают в лужу, извозюкиваются по самые уши, но продолжают вещать о высоких материях…

Я хмыкнул. Морли со смешком заметил:

— И тут он впал в отчаяние, ибо вдруг осознал, что люди ведут себя по-людски.

Я и сам знаю, что человечество — орда психопатов и маньяков, не надо мне об этом напоминать. Как приятно верить, что хотя бы некоторые из нас способны добиваться цели, не ступая по трупам.

Синдж замедлила шаг. Я воспользовался возможностью перевести дух.

— Фургон впереди, — прошептала она. Угу. В ночной тишине отчетливо слышалось звяканье железных ободьев о камни мостовой. — Два пони. — Естественно; гномы предпочитают маленькие фургоны и маленьких лошадей. — Пахнет свежей кровью.

Меня обдало холодом, как бывало всякий раз, когда предстояла встреча с Садлером и Краском. И было в этом холоде что-то даже от потустороннего. Не то чтобы я их боялся, но сама встреча пугала, как если бы мы собирались выяснять отношения с силами природы.

— Они вряд ли в форме, — сказал Морли. — В тюрьме здоровье особо не поправишь. — Судя по тону, он старался убедить себя в собственной правоте. И неустрашимый Дотс туда же!

Фургон катил на север. Скоро он въедет в квартал, где ночная жизнь бьет ключом. А кому нравится работать, когда тебе заглядывают через плечо? Надо что-то предпринимать.

— Заходи справа, — сказал Морли. — Возница твой. А я возьму левого.

— Я?

— Ты выше и тяжелее. Мне его не стянуть.

Спорить бессмысленно.

— Пошли?

— Отдышись сперва. Тебя за милю слышно. И не топочи.

Не топочи? Я шагаю беззвучно! Кто-нибудь слышит мои шаги? Нет, только цокот коготков Пулар Синдж.

На улице было достаточно светло, чтобы я различал очертания домов и не свалился в желоб для нечистот. А вон и фургон.

— Вижу, — прошептал я.

Морли, следовавший за мной по пятам, прошептал в ответ:

— Давай!

Сердце бешено застучало. Эта схватка долгие годы рисовалась мне в снах.

Откуда-то донесся вопль: «Аргх!» В нем было нечто знакомое. Звучал он не как предупреждение, а как напоминание о том, что за мной наблюдают. Не скажу, чтобы я особенно обрадовался, поскольку, если что, подкрепления нам все равно не дождаться.

Перепуганная до полусмерти Синдж отстала.

Можно было и не таиться: возница бранился так, что не услышал бы и раската грома. Пони не желали слушаться, шли, как привыкли. У гномьих пони скорость одна — очень медленно. Они либо идут, как идут, либо вообще останавливаются, а потому с ними только и удирать от погони.

Забавно. Гномьи пони очень похожи на самих гномов.

Я схватил возницу за правую руку и резко дернул, навалившись всей тяжестью. Понятия не имею, кто из двоих это был, да и какая разница — Садлер с Краском все равно что близнецы. Второго, кстати, не видно; должно быть, в фургоне сидит. Или лежит.

Поперхнувшись бранью, возница рухнул на мостовую. Приложился он ощутимо — застонал, шевельнулся было, а потом замер. Я осторожно приблизился.

Зря опасался. Садлер — это был он — ударился затылком о камни. На всякий случай я его связал — чтоб никуда не делся до прибытия ребят Релвея.

— Мой готов! — Руки у меня дрожали.

Сверху донесся одобрительный возглас на попугайском наречии.

Фургон остановился.

— Краск внутри, — сообщил Морли. — Без сознания.

— Облом.

— Ты о чем?

— Я ждал этого несколько лет. Эпическая схватка, тела летают в разные стороны, ударяются о стены домов, выбивают камни из мостовой. Час, другой, третий… Зрители проголодались, покупают пирожки, кричат, хлопают в ладоши… А вместо того мы за последние дни сталкиваемся с ними трижды, и никто из нас даже царапины не получил.