Приключения Гаррета. том.2
Шрифт:
Долгая, морозная зима выстудила всю гадость.
Люди, которые обычно игнорируют меня или смотрят так, словно я вот-вот обезумею, кивали, улыбались, приветливо махали мне рукой. Я обеспечиваю им развлечение. И безопасность. И уверенность.
Всякая полицейская мелочь всегда ошивается поблизости, косясь в мою сторону.
Я заметил соглядатая от Релвея. Тот даже не особенно старался быть незаметным. Наверное, мне стоит почитать за честь то, что за мною наблюдают даже тогда, когда я не занят ничем, кроме
Дил Релвей, босс тайной полиции, спит и видит, как бы уличить меня в чем-нибудь таком. В чем угодно. Если не сейчас, так хотя бы через сотню лет.
Дверь мне открыла Паленая.
— Что это вы как с неба свалились?
— Знаешь, лапочка, ты только что изрекла идиому. Ты хоть сама это поняла?
Органы речи у крысюков плохо приспособлены для человеческого языка. Они вообще с трудом говорят по-карентински. Послушай первого встречного крысюка, так ты и одно слово из десяти сказанных разберешь с трудом. Но Паленая, например, вполне освоила разговорные основы. Почти. А теперь вот и идиомы освоила.
Когда мы с Пулар Паленой познакомились, она притворялась глухой. Это помогало ей скрыть свою гениальность от Надеги, тогдашнего предводителя крысюковского сообщества. Потом его место, впрочем, занял ее сводный брат.
— Вот черт, — буркнула она. — Не успеешь оглянуться, как без меня меня женили.
Еще одна идиома. И какая!…
— Ты что сегодня, не с той ноги встала?
— Я встала с той, с какой нужно, Гаррет. Просто пока вас не было, нам тут доставили два центнера яблок, два бочонка пива и сорок три золотых ангела.
— Э… Ангела?
— Монеты Тамдросской Лиги. Купеческой республики на северном побережье. Отчеканены в Пе-Дьярт-Менг-Арле. Такие сюда нечасто попадают.
— Э… — Опять она со своей эрудицией.
Мое отличное настроение начало куда-то испаряться.
Паленая в этом не виновата. Просто она не может не выложить чего-то, чего я не знаю.
— Ангелы — обычная валюта на севере — по крайней мере в тех местах, куда доплывают торговцы из Каренты. Должно быть, у кого-то связи в тех краях.
— Принеси-ка одну. Посмотрим, не фальшивая ли.
Она права на все сто.
— Ты? Ты что, не спишь?
Не сплю. Сегодня был учебный день.
Мой напарник и партнер по бизнесу наставляет пятнадцатилетнюю жрицу какого-то доморощенного культа. Она почти выпускница. Или даже стажер.
При упоминании о ней мне сделалось немного не по себе. Выходило, он лепит уменьшенный, зато мобильный вариант себя самого. Жутковатая штучка — и ведь с него станется, я-то знаю.
— Не понимаю я этого. Она же тебя обычно боится пуще смерти.
Абсолютно безосновательно. Тем более что те, кому стоило бы бояться, считают себя иммунными к тому, чего вообще-то заслужили.
— Деньги от Макса, — объяснил я Паленой. — Аванс в счет расходов.
— Это что, нам дали дело?
— Угу. Но, похоже, очень простое. — Я поведал ей суть дела и то, что задумал.
Я бы советовал, щекотно прозвучал у меня в голове голос Покойника, не сбрасывать со счета призраков.
— Ты что, видишь у меня в башке что-то такое, чего не вижу я?
Видите ли, у него появилась дурная привычка шарить без спросу по содержимому моего черепа.
Нет. Однако же в некоторых сообщениях упоминаются призраки. Правда, все, похоже, стараются отрицать их существование. Равно как и их музыку.
— Куда это ты собралась? — поинтересовался я у Паленой. Она как раз закрыла свою книгу, записав в нее золотой приход. Очень уж она хорошо работает.
— Поговорить с Джоном Растяжкой. Вам потребуется его помощь, если хотите, чтобы ваш план сработал.
— Что-то у меня нет истового желания приниматься за дело прямо сию минуту.
— Пикси до сих пор в спячке, — сообщила Паленая. — От них помощи не дождешься.
Колония пикси обитает в полости между наружным и внутренним слоями кирпичей выходящей на улицу стены моего дома. Они злобны, буйны, несносны, непредсказуемы и надоедливы. И чертовски полезны. Ну, когда не стараются изо всех сил свести меня с ума. Королевой у них тут Мелонди Кадар — убежденная пропойца.
— Помаши у их убежища кружкой пива — они даже не проснувшись вылетят.
Паленая издала короткий, жутковатый фыркающий звук — тот, что сходит у нее за смех.
— Ладно, ступай, — сказал я. — Как только подойдет твой братец, доработаем план окончательно.
— Вы уверены, что мы все бросим и бегом побежим вам помогать?
— У меня хороший военный бюджет. И это честная работа.
Джон Растяжка не только повелитель преступного мира, он еще и вождь сообщества крысюков. Собственно, только удачливые ублюдки, способные вести за собой народ, — единственное, что вообще получалось до сих пор из крысюков. Ничего другого наше разномастное общество не терпит.
Большинство людей если и думает о крысюках, то лишь мечтает о том, чтобы те сгинули. Если только не измыслят способа эксплуатировать их, конечно.
Я спихиваю Джону Растяжке по возможности всю работу. И не могу сказать, чтобы я ощущал себя особенным новатором или реформистом.
Беднякам из людей все-таки проще. Мужчины могут торговать своей силой или склонностью к насилию. Женщины — своим телом. Немного отыщется людей, способных польститься на девицу-крысюка. А мужчины-крысюки не отличаются особой силой, только пронырливостью.