Приключения иммигранта - Алистер
Шрифт:
– Код Синий!
– заорал медтехник и со всей силы шарахнул Миэли в грудь. Завыла сирена, за которой не стало ничего больше слышно, но на экране Миэли спешно отстегивали от кресла, клали на пол, делали массаж сердца, совали что-то в горло, потом запись прервалась.
– Что это было?
– спросил заинтересованный голос за спиной, и Алистер едва не упал, разворачиваясь быстрее, чем того требовала ситуация. Слегка взъерошенный Скотт опирался на стену и с любопытством смотрел на них с Райвеном.
– Медицинский сериал?
– Это их разведчик, - пояснил Алистер, тяжело садясь в кресло. Ноги
– А его вы выкрасть не могли?
– Восемь лет назад не умели, - внешне спокойно ответил Райвен.
– А чего сейчас тогда такой траур?
– Алистер нашел для нас доказательства того, что они могут быть живы; мы ищем. Но это выглядит плохо.
– Да уж, не шикарно, - фыркнул Скотт.
– А отчего это он?
– Он остановил сердце.
– Сам?
Скотт так удачно подавал все реплики, что Алистеру оставалось только слушать и думать. Может, от этого криминального товарища тоже будет польза?
– Сам.
– Нафига?
– Я откуда знаю, Скотт? Я видел ровно то же, что и ты.
– Избавление от пыток ты считаешь недостаточным основанием?
– желчно спросил Алистер, которому неимоверно захотелось надавать этому полудохлому иммигранту по морде, но он, очевидно, был несправедлив, потому что Скотт опустил глаза и признался:
– Откуда мне было знать, что с ним делали?
Райвен мотнул головой и сказал:
– Исключено.
– Что исключено?
– Что Миэли не выдержал допросов. С какой стати? Дариэль и Этани в полном порядке, а он вдруг, без причины, выжигает себе сердечные нервы? Нет, там что-то другое, и хотелось бы знать, что... Я посмотрю, как только Риэл даст мне временной анализ.
– То есть вариант, что он покончил с собой от боли, ты не рассматриваешь категорически?
– уточнил Алистер.
– Нет, конечно. Так не делают.
– Ты уверен? У нас очень даже делают. Если бы я был в его положении, я бы там трех дней не прожил.
Райвен вздохнул и перевернул обе ладони в жесте "окончания работы".
– Не знаю, как тебе объяснить... Элис!
– Слушаю, - шеф разведки появился на экране так быстро, как будто он слушал разговор с самого начала и только ждал, пока его позовут.
Скотт неожиданно сказал:
– Привет.
– И тебе привет, красавец, - улыбнулся Элис. Алистер, который уже ежился от ожидания, что с зарвавшегося федерала сейчас снимут голову, осторожно выпрямился.
– Укатал Алли и принялся за Райвена? Что у вас за беда?
– Не могу объяснить им, почему самоубийство от боли - не вариант.
– А пробовал?
– поинтересовался шеф разведки.
Он неожиданно весело выглядел, особенно учитывая то, что ему наверняка доложили новости.
– Не пробовал.
– Тогда неудивительно, что у тебя не получается. Стыдно, Райвен, ты не раз читал про самоубийства, должен знать. Иди отдыхай. Загляните ко мне, ребята, я вам все объясню. Алистер, проводи Скотта.
Экран погас. Алистер осторожно выдохнул:
– Предупреждать надо!
– О чем?
– Райвен встал и потянулся.
– Неважно, - отмахнулся Алистер, понимая, что это не объяснить уже ему.
– Светлый вечер. Пошли, Скотт, в логово тигра.
– Почему тигра?
– полюбопытствовал Скотт еще до того, как они вышли в коридор.
Остроухие разведчики наверняка услышали, но, слава богу, ничего не спросили.
– Так... метафоры у него интересные. Ты-то его откуда знаешь?
– Я его видел у Вики и Иртана.
– А там ты чего забыл?
– Так Вика меня и привезла, - разъяснил иммигрант.
– А ты с ними работаешь? А что форму тогда не носишь?
– Не хочу.
– Ну думай, - усмехнулся Скотт.
Для рубахи-парня с дурными манерами, которого он весь день усиленно изображал, он был удивительно проницателен.
Алистер толкнул дверь в кабинет шефа разведки и пропустил спутника вперед.
– Садитесь, - предложил Элис.
– Скотт, возьми печенья, а то ты опять в обморок грохнешься. Отвечаю на ваш вопрос: самоубийство без веской причины в Империи считается трусостью высшей пробы. Поскольку обвинять соратников в трусости нехорошо, Райвен попытается поискать иную причину и, несомненно, найдет.
– То есть ты тоже считаешь, что нескончаемая пытка - не причина?
– Я как раз готов посчитать это за хороший повод, - неожиданно согласился разведчик.
– Но я долго прожил на Континенте, где на эти вещи смотрят по-другому, а Миэли там бывал только в составе ударной группы. Поэтому очень и очень вряд ли. А вот если он знал, что близок к тому, чтобы рассказать лейтенанту Грашичеку что-то полезное, тогда другое дело. На мой взгляд, не так уж он был и близок, но вид из кресла для допросов не способствует критическому мышлению. Посмотрим, что найдет Райвен.
– А как вообще останавливают сердце?
– вмешался Скотт.
– Если пойдешь в армию, тебя научат.
– Думаешь - пойду?
– Думаю, тебе больше некуда деваться, - Элис сверкнул улыбкой.
Похоже, шебутное новое приобретение ему очень нравилось.
– Зачем вы вообще тогда всех учите, с таким отношением к делу?
– влез Алистер.
– Это не специально получается. Мы учим их управлять собственным телом. Возможность самоубийства - только малоиспользуемый побочный эффект. А вот замедлить сердечную деятельность, когда катер слишком повышает гормональный баланс, бывает нужно и полезно. Кстати о полезном. Ты составил интересный, разумный и подробный отчет, из которого не сделал, по крайней мере, письменно, никаких выводов. Я хочу, чтобы ты внимательно прочитал свою работу, потом посмотрел на ситуацию с военной точки зрения и эти выводы мне или Райвену пересказал. Данные по диспозиции войск у нас есть, и доступ к ним тебе открыт.
– Хорошо, - почему-то разговаривать с Элисом, который не сказал ни ему, ни даже в его присутствии ни одного плохого слова и не назначил ни одного наказания, всегда было ужасно трудно, но Алистер все-таки попробовал высказать что-то кроме "будет сделано": - Эрвин сказал мне, чтобы я не возился очень долго. Когда ты хочешь, чтобы все было готово?
– Я хочу, чтобы ты хорошо подумал; сроки тут не так важны. Две-три недели.
– Хорошо.
– Ну чудесно. Еще вопросы? Про самоубийство вы поняли?