Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня!
Шрифт:
— Все хорошо, дядя Сэм, все очень хорошо, велл,- почтительно говорил я.- Но вот что не очень хорошо, Рафа,- стеклянные двери. Так ведь и покалечиться можно.
— Уже. Вчера,- отвечал дядя Сэм.- Вчера послал строителям факс-рекламацию с обещанием оторвать им все помидоры. Двери заменят. Гарантия.
— Отлично, дядя Сэм, вери велл! Но вот что очень плохо, Рафа, скажу тебе по секрету,- клопы!
— Да, командор, клопов много,- охотно соглашался дядя Сэм.- Но клопы, командор, не в моей компетенции. Научно доказано, что клопы и тараканы появились на Маракканне
— Рафа,- сказал я,- ты, наверно, знаешь, что я никого и ничего не боюсь. Так вот, меня не интересует, кто первым ступил на Маракканну и чья это компетенция. В конюшне все чешутся и пахнет вот такими клонами,- я показал ноготь большого пальца,- а я очень боюсь клопов. Да, боюсь, и не боюсь в этом признаться. Клопы — это ужасно. Я комплексую и не могу работать, когда вижу клопа.
— Понял,- сказал дядя Сэм.- Может быть, пригласить па две полставки бабу Валю и тетю Катю?
— Ты читаешь мои мысли, Рафа. Они умеют травить клопов, пылесосить комнаты и стирать футбольные подштанники. Я не могу тратить время на проблему невыстиранных трусов и портянок. Пригласи бабу Валю и тетю Катю. Но не на пол-, а на две полные ставки.
— Минуточку… А кто им будет платить?
— Ты.
— Минуточку… А где я деньги во… Понял, командор!
— Ты умница, дядя Сэм! Дурак бы не понял. Но вот что мне совсем не нравится — эта мягкая мебель.
— А что? Мебель как мебель. Как но мне, то ничего, в розовый цветочек. Или сменить обивку?
— Нет, дядя Сэм, обивка мягкая, цветочки красивые. Но клопы, Рафа, клопы! Клопы любят мягкую мебель в розовый цветочек. Сделаем так. Первое: пусть Гуго Амбал и Хуго Верстак после обеда…- кстати, где они?., я их еще не видел…
— Пошли мячи заготавливать.
— Ледниковые?
— Да. До вечера.
— Тогда завтра с утра пусть вынесут диваны, ковры и кресла на маракканнский мороз, и когда все клопы перемерзнут…
— Ничего не выйдет, командор. Они эти диваны сразу занесут обратно.
— Не понял.
— Клопы эти диваны занесут обратно. Их много.
— Смешно, дядя Сэм, смешно. Я смеюсь. Но это очень старый анекдот. Диваны обратно заносить не надо, потому что, второе: ты эти диваны, ковры и кресла продай налево, Рафа. Ну, ты меня понял, да?
— Нет, командор, не понял.
— Продай. Загони. Налево. За наличные. Можно за полцены. А деньги положи…
— Минуточку… Что вы такое говорите, командор?!! Это же должностное пре.
— Не пре. А деньги положи в сейф и все четыре года плати полные ставки бабе Вале и тете Кате.
— Ага, понял. Это благородное должностное пре. Я — за. Но спать на чем? А сидеть на чем?
— Мягкая мебель нам не нужна, дядя Сэм. Лежать и сидеть полезно на твердом. Табуретки и нары. Нары и табуретки. Пусть Гуго и Хуго сколотят табуретки и нары. В здоровом теле — что, дядя Сэм?…
— Вот за что я вас уважаю, командор! Вот так и Лобан всегда говорил: «В здоровом деле — не больше двух»! —
— Это еще зачем?
— Для налоговой полиции. Чтобы все было чин-чинарем.
— Хорошо. Сделай фирму, дядя Сэм.
— Хорошо, я сделаю фирму. Но как ее назвать?
— Назови как-нибудь. Фирма «Маракканна», например.
— «Маракканна-2-бис».
— Пусть так.
— Хорошо, я подумаю.
— Но хорошо подумай.
— Я хорошо подумаю. Но вы круто начинаете, командор.
Вот так и Лобан всегда говорил: «Думай, Рафа, хорошенько думай!» Почему ты о Лобане в прошедшем времени? Лобан и сейчас говорит и не всегда бывает неправ. Хочешь работать с Лобаном?
— Бoж-же упаси! Лобан жадный.
— Лобан не жадный.
— А зачем он в Приобском Хантстве сразу три стойла взял?
— Поработать хочет.
— Какое «поработать»! Деньги!
— Нет. Он там селекционирует.
— Что? Что он там селекционирует?
— Игроков.
— Врет! Он деньги селекционирует.
Вот и опять Лобану косточки перемыли…
— Рафа, это не твое дело. Твое дело — двери, клопы и диваны.
— И деньги тоже!
Последнее слово всегда остается за дядей Сэмом.
О'к.
ПОДОЗРЕВАТЬ ВСЕХ.
ДЯДЯ СЭМ.
Я смотрел ему вслед и думал: «Хитер, дядя Сэм, но на роль Постороннего Наблюдателя не годится. Не забыть сказать, чтобы вместе с мебелью продал все персональные компьютеры».
ВЫПИТЬ ВОДКИ ДЛЯ ОБВОДКИ.
ТРОЙКА РЫСАКОВ.
Потом я долго бродил над Олимпийской равниной, дошел до внешнего эксцентриситета, потом добрался даже до крайней юго-западной точки либрации (L-прим), там хорошо и удобно думается. Завис и лежал, как в гамаке; меня покачивало мягкой приливной волной, чуть не уснул. Стал размышлять о кандидатах в основной состав, даже набросал список в блокноте. Треть надо сократить, выгнать к чертовой матери. Выбор кандидатур на отправление к этой самой матери большой, значит, обид на меня будет еще больше.
О'к.
Чего уж тут о'к.
Вернулся и — тут же, на месте преступления — застукал Брагу (Брагина), Хуана (Эстремадуру) и Касана (Касанидиса) — пили! — вернее, собирались безобразно распить в подворотне у библиотеки бутылку водки на троих. Ну и нюх у меня,- из подворотни мне послышался запах нефти (если, конечно, запах может послышаться), я заглянул: они уже распечатали бутылку водяры с бутылкой пива и уже сделали по глотку. Уж кто-кто, а эти точно не посторонние наблюдатели! Среди пьяниц девяносто процентов — хорошие люди. Это больше, чем в других категориях человеческих слабоволии; но в футболе пьяница, к сожалению, быстро устает и сходит с дистанции. Я был в ужаcе: