Приключения Карла Фрейберга, короля русских сыщиков.

Книга «Приключения Карла Фрейберга, короля русских сыщиков» была впервые издана в московской типографии А.П. Поплавского в 1908 г. Ее автор, плодовитый низовой беллетрист и журналист П. Орловец (П.П. Дудоров) [1] , год спустя выступил создателем ряда произведений, посвященных российским похождениям знаменитых детективов Шерлока Холмса и Ната Пинкертона.

К сожалению, все приключения Фрейберга ограничились пятью рассказами, включенными в книгу 1908 г. Больше Орловец к сыщику не возвращался. Поэтому трудно сказать, мог ли Фрейберг, этот высокий мускулистый шатен «со слегка усталым энергичным лицом» и английским пробором до затылка, оставить значимый след в детективной литературе. К тому же Орловец в рассказах о Фрейберге словно бы постоянно колеблется, не в силах решить, что именно он пишет. Рассказ «Похититель живых людей», например, напоминает скорее историю о похождениях ловкого преступника, нового Ваньки Каина (неслучайно злодеем выступает здесь Сергей Каин, а сыщик остается в дураках). Два других рассказа близки к приключенческим повествованиям или триллерам в современном понимании, почти лишенным собственно детективной составляющей — если понимать под ней разгадку преступления; преступление в них само подсказывает свою разгадку, требуя от сыщика лишь быстроты реакции, не отягощенной мыслительными усилиями.

…Не так давно Б. Акунин решил развенчать миф о том, что преступления XIX столетия совершались и раскрывались «с изяществом и вкусом» (фраза на обложках его романов о сыщике Эрасте Фандорине), как «бессовестный рекламный обман. Говорю это как человек, пролопативший страницы уголовной хроники русских газет, начиная с 1860-х годов (ранее в России то ли вообще не было преступности, то ли цензура не разрешала публиковать криминальные новости). Никакого изящества и вкуса в убийствах той эпохи нет. Обычное тупое зверство, часто бессмысленное и почти всегда пьяное. Газетные отчеты о душегубах „России, которую мы потеряли“ вызывают тоску и отвращение» [2] .

Конечно, и в России, особенно в начале XX века, совершались утонченные, тщательно спланированные преступления, что чаще касалось афер и мошенничества; но все-таки заурядность и обыденность, о которых пишет Акунин, нередко касались не только быта, но и литературных сыщиков вместе с литературными злодеями. А ведь в классическом детективе загадка сыщика не менее важна, чем загадка преступления и преступника. Загадка есть в профессоре Мориарти — и Холмсе или Арсене Люпене; но дыхание загадки едва ощущается в Иване Путилине или Карле Фрейберге.

Чуть ли не единственная примечательная и отличительная черта Фрейберга — любовь к роскошным ресторанам (в рассказах Орловца мелькают известные всем читающим петербуржцам той поры «Медведь», сад «Аквариум», вполне узнаваемый «Донон» и т. д.) и обильным возлияниям.

Выпивка оказывает на Фрейберга такое же стимулирующее воздействие, как табак на Холмса, и сыщик подводит даже под свои алкогольные пристрастия теоретическую базу: «Добрая доза шампанского иногда очень хорошо действует на меня. Выпив вина, я становлюсь вдвое подозрительнее и иногда замечаю какую-нибудь существенную деталь, ускользнувшую от меня в трезвом состоянии. Правда, работать я не могу, но голова, именно в силу чрезмерно развивающейся подозрительности, работает замечательно, правильно, и бывали случаи, когда весь план работы по части раскрытия какого-нибудь очень запутанного преступления создавался в моей голове именно после бутылки хорошего вина. Причем, шампанское действует лучше всего. Оно сильно возбуждает нервную систему». Но «король русских сыщиков» не прочь также возбудить нервную систему водкой,

коньяком или вином, и мы то и дело застаем Фрейберга в ресторанном зале в компании его помощника, соратника по сыскному отделению и собутыльника Пиляева.

Видимо, прототипом Фрейберга автору виделся не столько Холмс или Люпен, сколько Пинкертон копеечных «выпусков». Загадку сыщика, то есть его эксцентричность и незаурядность, Орловец подменяет эксцентричностью самой тематики, толкуя ее отнюдь не в смысле изящества или загадочности преступления, но бульварности. Отсюда в рассказах о Фрейберге приметы «светской» жизни в виде красавиц-графинь, яхт и кафе-шантанов или такие скандальные персонажи эпохи, как куртизанка Каролина Отеро, благородные разбойники, запивающие омаров бургундским, и шокирующие для читателя начала XX столетия темы: каннибализм, хирургическое восстановление гимена, сексуальный шантаж (между прочим, похищение сотрудниц иностранной гуманитарной миссии ради выкупа звучит достаточно актуально).

Вместе с тем, Фрейберг не лишен потенциала: он энергичен, внимателен к деталям, наделен даром перевоплощения, отважен до безрассудства и в известной мере привлекателен. В исторической перспективе, пожалуй, из этого сыщика мог бы выйти толк, если бы его создатель не бросался из стороны в сторону в поисках очередного литературного заработка. Но приключения героя, увы, быстро перестали интересовать беспокойного автора… Орловец, а вместе с ним и Фрейберг, свой шанс упустили. Хотя — как сказать: этот упущенный шанс реализовала Е. Басманова, современный автор ретродетективов, во многих книгах которой («Заговор стервятников», «Тайна черной жемчужины», «Автомобиль Иоанна Крестителя» и др.) действуют Фрейберг и Уотсон-Пиляев. Можно так или иначе относиться к этим романам, однако, опять же в исторической перспективе, можно и утверждать, что сыщик Карл Фрейберг состоялся.

А.Ш.

Странно, очень странно! — бормотал сквозь зубы начальник петербургской сыскной полиции, сидя у себя в кабинете.

На столе перед ним лежало несколько распечатанных телеграмм, на которых его рукой красным карандашом были сделаны какие-то пометки.

— Не могут же, в самом деле, две взрослые женщины пропасть бесследно, среди белого дня, между двумя населенными пунктами! — рассуждал он сам с собою. Ну, добро бы это были красавицы, а то… Одна старуха… другой лет тридцать пять и при этом еще на восьмом месяце беременности. Что за вздор!

Он откинулся на спинку стула и, протянув руку, взял одну из газет, лежавших на столе. Прочтя заинтересовавшую его статью, он нажал кнопку электрического звонка и, когда в кабинет вошел служащий, приказал:

— Сейчас же пошлите за господином Фрейбергом. Пусть передадут, что я требую его к себе по неотложному делу.

— Слушаюсь, — ответил служащий и, повернувшись по-военному на каблуках, вышел из кабинета.

В ожидании лучшего из столичных сыщиков, славой какового по справедливости пользовался Альфрред Фрейберг [3] , начальник сыскной полиции Николай Иванович Крутович стал снова перебирать газеты, делая на них пометки и откладывая некоторые в сторону.

Но вот, наконец, дверь отворилась и в комнату вошел изящно одетый шатен со слегка усталым энергичным лицом. Худощавый и высокий, он, казалось, весь состоял из мускулов.

Борода и усы его тщательно выбриты, волосы на голове расчесаны посередине на пробор, который по-английски спускался на затылок.

Войдя в кабинет, он поклонился Крутовичу.

— Вы посылали за мной? — спросил он слегка резким металлическим голосом.

— Да, дорогой Альфред Карлович, — живо ответил Крутович, протягивая руку. — Садитесь, пожалуйста, тут, против меня, и выслушайте меня внимательно.