Приключения Кларенса Хантера
Шрифт:
Кларенс никак не мог вспомнить безмятежное лицо сгоревшей в термоядерном пламени красавицы. Какие-то голоса мешали сосредоточиться на тонких чертах, маленьком, чуть вздернутом носике, глазах… какого цвета у нее были глаза?
— …взгляд на две тысячи ярдов, полковник. Попробуйте достучаться.
— Хантер, ты меня слышишь? — в мир боли ворвался чей-то отвратительно жизнерадостный голос, — Тебя наградили почетной медалью Генри Зае! [2]
— Посмертно, — медленно и безучастно произнес пилот.
2
Генри
— Это война, и потери неизбежны, — пробормотал сбитый с толку полковник и положил на тумбочку небольшую коробку и новый нагрудный погон. — Таких наград всего две в Галактике!
— Хотел бы я знать, кто и за что получил первую.
Манн состроил кислую мину:
— Об этом лучше не говорить. Давай о хорошем. Мы изучили запись бортовых камер. И знаешь, что?
— Понятия не имею.
— Неизвестно, сколько там было существ! Какая удача, что ты их того… всех в хлам! Термоядерная детонация атмосферы — нам такое и не снилось!
Полковник откинул одеяло, сел на койку и продолжил:
— Угадай, почему система выбрала тебя? Ты единственный, кто экономил боеприпасы! Никому не пришло в голову валить на тренажере корабль-матку пушкой!
Кларенс оживился. Он сцепил пальцы в замок и сказал:
— Ваша хитроумная система полна глюков! Ее надо дорабатывать!
Полковник вздохнул.
— Наверное, надо. Но теперь нам некуда торопиться. Миссия завершена. Надеюсь, ты останешься в Десантном Корпусе пилотом. Вы нам нужны, первый уорент-офицер Хантер! [3]
3
Пилоты в десантном корпусе на вес золота. К сожалению, их работа считается одной из самых тяжелых и непрестижных. Разумеется, и полковник, и профессор Невтриносов начали рвать бедного Кларенса на части. Тем более что профессор давно мечтал получить на планету-полигон постоянного пилота.
— Я хочу закончить универ и поехать на практику. Мне остался последний курс.
— Не смею препятствовать. Но сначала — лечиться! Как ни говори, а полные психи в Десантном Корпусе ни к чему.
— Можно подумать, вам подойдут слегка сдвинутые по фазе, — вырвалось у Кларенса.
Полковник не сдержал улыбку.
— Сегодня «Тикондерога» стыкуется с базой. Через пару дней прилетит врач — Лилианна Андреевна Тимофеева. Медицинское светило галактического масштаба. Вдвоем вы сядете на транспорт и полетите на курорт — в санаторий.
Кларенс почесал в затылке и сказал:
— Не хочу. Можно мне лечиться на планете-полигоне?
Полковник, в свою очередь, почесал затылок.
— Хм… — сказал он. — Странное пожелание. Если Лилианна Андреевна сочтет возможным, пожалуйста. Прошу простить, но мне пора. Завтра из экспедиции возвращается крейсер «Бодега-бэй» [4] . Меня переводят на него командиром десантной группы.
— Поздравляю, — пилот выдавил что-то вроде жуткой улыбки.
— Тринадцать лет кораблик где-то болтался, — сказал полковник и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
4
На нем вернулся Теодор Эллисон, который 13 лет назад инициировал на Земле операцию «Живодер».
Кларенс достал из коробочки медаль. Тяжелая. Интересно, что это за сплав? «Forcrueltytotheenemy (за жестокость к врагу)», гласила надпись на обороте. На лицевой стороне звездолет на фоне огненного шара термоядерного взрыва бомбил планету с орбиты.
— Да уж, — сказал сам себе пилот. — Пожалуй, такой наградой можно гордиться.
Он откинулся на подушку, закрыл глаза, и что-то забормотал про себя. Снова «Луч» мчался по мрачным коридорам, и в который раз мир за бездной сверкнул ослепительным пламенем.
Проверка
Безбрежная пустыня планеты-полигона встретила маленький звездолет дрожащим маревом над ослепительной желтизной песков. На центральном дисплее росло рябое пятно — мрачные серые купола исследовательского комплекса. Кларенс Т. Хантер связался с диспетчером и уверенно пошел на посадку.
Едва крылатая машина успела коснуться опорами посадочной площадки, долговязый мужчина с квадратным лицом выскочил из крытой галереи-потерны на залитый солнцем бетон.
В борту звездолета открылся люк. Хантер — невысокий сероглазый блондин в мятой военной форме спрыгнул на землю и протянул руку:
— Здравствуйте, профессор! У меня сейчас ботинки расплавятся.
— Дружок! Это нормальная погода для здешних мест. Я начал бы переживать, если бы вдруг повеяло прохладой.
Профессор схватил Кларенса за рукав и нетерпеливо потащил по коридору. После утомительного марша ученый распахнул дверь кабинета. На ней, сверкая позолоченными буквами, красовалась табличка: «директор центра разработки вооружений профессор Невтриносов Т. Ф.»
— Что Вы мне хотели показать-то, Трофим Федосеевич? — хрипло спросил Кларенс, втягивая прохладный воздух пересохшими губами.
Ученый открыл холодильник и поставил на стол блюдо с ядовито-зелеными плодами размером с ноготь большого пальца.
— Ты плохо выглядишь. Подкрепись немного, — сказал он с ехидной улыбкой.
Кларенс недоверчиво лизнул покрытую мелкими ворсинками кожицу. Раскусил, и рот скособочило, будто внутри взорвалась начиненная лимонной кислотой бомба. Глаза едва не выскочили из орбит. Профессор быстро плеснул в стакан воды, сам же с аппетитом прожевал пару «термоядерных» даров природы.
— Не нравится? По-моему, так ничего.
— У меня нет слов, — спокойно сказал Кларенс. — Это все, зачем вы меня оторвали от важных дел? Проверить, придется ли мне по душе вырвиглазный фрукт?
— Это ягода. Подожди минуту.
Приложив палец к считывателю ДНК, Невтриносов сунул голову в недра огромного сейфа. Кларенс с трудом подавил активное желание отвесить профессору пинок и захлопнуть за ним массивную дверцу. Впрочем, это вряд ли что-то изменило бы.
Наконец ученый почесал квадратный подбородок и удовлетворенно хмыкнул.